Глаза Гейзенберга

Рядом с ним на столбе мерцал красный треугольник – указатель фармацевтического пункта. Он прошел мимо него, затем обернулся на сопровождающего.

Чтобы попасть сюда, он пересек половину континента на подземном поезде, в спецвагоне, где не было никого, кроме него самого и приставленного к нему охранника, агента службы безопасности. И вот они почти в самом сердце Центра. Соглядатай в сером костюме ни на миг не упускал доктора из виду.

Свенгаард ступил на лестницу.

Атмосфера этого места уже начинала действовать ему на нервы. Казалось, здесь все пропитано несчастьем. Он знал, чем вызвано подобное ощущение, и понимал, что избавиться от него будет нелегко. Народная ересь засела слишком глубоко, решил он. У народа почти не сохранилось легенд и мифов, не связанных с оптиматами; в его исторической памяти Центр и его жители стали чем-то дурным, неразрывно связанным с ужасом и трепетом.

«Почему они вызвали меня?» – недоумевал Свенгаард. Охранник ничего не рассказал.

Они ждали у барьера, переминаясь с ноги на ногу, – и от Свенгаарда не укрылось, что его сопровождающий тоже нервничает.

Агент безопасности откашлялся и спросил:

– Вы в совершенстве запомнили протокол?

– Думаю, да, – ответил Свенгаард.

– После того, как вас введут в зал, следуйте за прислужниками. Вам будет задавать вопросы Триумвират – Норс, Шрайль, Калапина. Не забывайте обращаться к ним по имени. Избегайте таких слов, как «смерть», «убить» или «умереть». Если можете, даже избегайте понятий, которые они выражают. Пусть оптиматы сами ведут разговор. Им лучше ничего не говорить, пока не спросят.

Свенгаард судорожно вздохнул.

«Они позвали меня сюда, чтобы дать повышение? – вкралась мысль. – Я, в конце-то концов, проходил обучение у таких бонз, как Поттер и Иган. Может, меня переведут сюда, в Центр».

– И не используйте звание «доктор», – продолжал увещевать агент. – Здесь вместо него употребляются термины «фармацевт» или «генный инженер».

– Я все понял, – заверил его Свенгаард.

– Оллгуду потребуется полный отчет об аудиенции.

– Без проблем.

Барьер поднялся.

– Можете войти, – дозволил агент.

– Вы не пойдете со мной? – удивился Свенгаард.

– Не приглашали. – Сопровождающий развернулся и сбежал вниз по лестнице.

Свенгаард сглотнул, вошел в серебристый полумрак портика, пересек его и очутился в протяженном зале, где к нему присоединились шестеро прислужников. По трое с каждой стороны, они сопровождали его, размахивая курильницами, от которых поднимался розовый дым. Свенгаард узнал запах антисептика.

Большой красный шар главенствовал над всем в зале. В открытом его сегменте перемигивались огни, движущиеся фигуры внутри зачаровывали.

Прислужники оставили Свенгаарда в двадцати шагах от шара, и он посмотрел вверх на Триумвират, узнав их сквозь силовую завесу, – Норс в центре, по бокам – Калапина и Шрайль.

– Я пришел, – сказал доктор Свенгаард, высказав приветствие, которому научил его агент. Он вытер вспотевшие ладони о свой лучший костюм, надетый по такому случаю.

– Ты – генный инженер Свенгаард? – громогласно вопросил Норс.

– Да, Тей Свенгаард… Норс. – Он сделал глубокий вдох, коря себя за заминку с именем.

Норс улыбнулся.

– Ты ассистировал в генетическом изменении эмбриона четы Дюрант, – сказал Норс. – Ведущим инженером выступал Поттер.

– Да, я был ассистентом, Норс.

– Во время этой операции произошел технический сбой, – сказала Калапина.

Голос ее звучал странно музыкально, и Свенгаард понял, что она не задавала вопрос, а напомнила ему о детали, на которую нужно обратить внимание. И тут ему стало по-настоящему не по себе.

– Да, сбой был… Калапина, – промямлил он.

– Ты внимательно следил за операцией? – спросил Норс.

– Да, Норс. – Свенгаард украдкой глянул на Шрайля, безмолвного и задумчивого.

– Ну, тогда, – сказала Калапина, – ты сможешь рассказать нам, что утаил от нас Поттер об этом генетическом изменении.

Свенгаард утратил дар речи и лишь отрицательно покачал головой.

– Он ничего не скрыл? – спросил Норс. – Это ты хочешь сказать?

Свенгаард кивнул.

– Мы не собираемся наказывать тебя, Свенгаард, – сказала Калапина. – Ты можешь говорить открыто.

Свенгаард сглотнул, прочистил горло.

– Я… – сказал он. – Не знаю. Я ничего не заметил… незаконного. – Он замолчал, затем вспомнил, что ему следует назвать ее имя и добавил «Калапина» как раз в тот момент, когда снова начал говорить Норс. Оптимат осекся, нахмурился. Калапина захихикала.

– Но ты же сказал, что следил за генетическими изменениями, – сказал Норс.

– Я не смотрел в микроскоп вместе с ним каждую секунду, Норс, – сказал Свенгаард. – Я… у меня обязанности ассистента – инструкции сестре, которая сидит за компьютером, плюс настройка микродозаторов и манипуляторов, и прочая рутина.

– А теперь расскажи о своих отношениях с этой сестрой, – приказала Калапина.

– Я… она была…

Свенгаард облизнул пересохшие губы. «К чему они клонят?» – подумал он и продолжил:

– Мы проработали вместе несколько лет, Калапина. Да, своего рода дружеские отношения у нас были. Мы… – коллеги, и только.

– Ты исследовал эмбрион после операции? – спросил Норс.