— Нет. Он нас не записывал. Это сделал его друг.
Ник бросил на неё раздражённый взгляд.
— Какая разница…
— Я уничтожила все эти записи, — сказала она. — Оригиналы. Прежде, чем полиция додумалась обыскать комнаты друзей её сына в общежитии. Я стёрла их. Не просто записи, Ник. Мальчиков. Включая сына Сен-Мартен.
Ник застыл.
Он сидел на скамейке, а его разум бешено вертелся вокруг её слов.
Он всё ещё пытался обдумать то, что она сказала, пока запихивал вторую ногу во второй ботинок. Расположив ступню нормально и нажав на углубление у лодыжки, он проследил за тем, как полуорганические ремни обвивают внешнюю сторону ботинка и замыкают материал так, чтобы он идеально подстроился под его плоть.
Он поднялся на ноги, посмотрев на Уинтер.
Покачав головой, он нахмурился.
— Откуда ты знаешь, сохранится ли эффект? — прямо спросил он. — Откуда ты знаешь,
Она издала очередной возмущённый фыркающий смешок.
— Слушай, я ж тебе не указывала, как драться… может, тебе тоже не стоит говорить мне, как делать своё дело.
— Твоё дело? — в этот раз он даже не скрывал хмурого выражения на лице. — Какого чёрта это значит, Уинтер?
Она скрестила руки на груди, стиснув челюсти. Глядя на неё, он осознал, что вот оно — то решение, которое она взвешивала.
Она пыталась решить, сказать ли ему об этом.
— Тебя этому обучали, — прорычал он. — Это ты хочешь сказать?
Осознав, что произнёс это слишком громко, он окинул взглядом стены и помрачнел.
— Это не первое моё родео, Ник, — тихо сказала она. — Я позволила её питомцу, Малеку, разобраться с бывшим мужем Сен-Мартен. Я знала, что с ним они заметили бы пробелы. С сыном я была осторожна. Очень осторожна. Я знаю, что делаю.
Ник повысил голос вопреки собственному желанию.
— Ты не знаешь, с кем играешь, связываясь с людьми вроде неё, — прорычал он.
— А ты явно не знаешь, кто
Ник выдержал её взгляд.
После небольшой паузы он сдал назад.
— Ты права, — признал он. — Я не знаю, кто ты. Не по-настоящему. Я определённо не знаю, на что ты способна… или что тебе об этом известно.
Продолжая оценивать её лицо, он поднял свой плащ и надел его тоже.
— Но сейчас не время испытывать эти лимиты, Уинтер. Если она не знает о твоих… необычных способностях… то это лишь ещё одна причина, по которой мы не должны давать ей повода задаваться этим вопросом. Мы также не должны давать Малеку возможность присмотреться к тебе.
Помедлив, он добавил:
— Я думал, Малек знает о тебе. Я не про кровь… я про то, на что ты
Уинтер тихо фыркнула, скрещивая руки на груди.
Увидев настоящую злость на её лице, он почувствовал, что снова становится осторожным.
— Уинтер, — произнёс он. — Не воспринимай как личное оскорбление тот факт, что я не хочу подвергать тебя опасности.
— Но когда ты делаешь то же самое, я должна просто смириться? Ты рискуешь жизнью при каждой возможности, Ник…
— Это моя работа, — прорычал он чуть жёстче. — Я вампир.
— И что?!
— И то… бл*дь, я сам по себе едва-едва легален, — прорычал он. — И ты мне не нужна. Я и сам могу кусать и читать людей…
— Да что ты? Вот какой аргумент ты используешь? — она понизила голос до того едва слышного бормотания. — Как будто мой статус был таким уж легальным, если бы кто-то узнал, что я такое, чёрт возьми?
Когда Ник промолчал, её лицо ожесточилось ещё сильнее.
— Я нужна тебе, Ник. Ты не можешь укусить Сен-Мартен. Ты не можешь укусить кого-то из её сотрудников. А если ты приведёшь меня туда, они вообще не обратят внимания. Они даже не удостоят меня повторным взглядом. Они определённо не увидят во мне угрозу… или даже личность, если уж на то пошло.
Более сердитым тоном она добавила:
— Они воспримут меня так же, как воспринимаешь меня ты. Как твою девушку. Как ту, кого ты защищаешь. Беспомощную, нуждающуюся в защите большого плохого вампира. Это идеальное прикрытие.
Он уставился на неё.
Он противился её словам, услышав там подтекст.
Она многого не говорила, но он всё равно это слышал.
— Ты смешанных кровей, — тихо сказал он, пристально глядя на неё. — Ты смешанных кровей. Верно?
— Так и есть. Формально.
— Формально? Какого чёрта это значит?
Она пожала плечами, и её глаза оставались жёсткими как стекло.
— Это тебе придётся спросить у моего отца, Ник, — но тут она щёлкнула пальцами, вскинув голову, будто что-то вспомнила. Её губы притворно поджались. — Ох… погоди-ка. Ты не можешь. Ты не можешь спросить у него, Ник. Он мёртв.
Ник постарался смотреть сквозь злость на её лице.
Он чувствовал, что она пытается сказать ему что-то. Что-то, что она не говорила вслух.