Глаза изо льда

Дело в открытой задней двери. Феликс мог открыть эту дверь по целому ряду причин. Он мог выйти, чтобы взять что-нибудь из грузовика. Он мог выйти, чтобы перекусить, принять ещё наркотиков, вытащить бутылку воды из сумки-холодильника.

Лампа качалась сама по себе, но это не имело значения.

Но она раскачивалась слишком широко; дуга была неправильной.

Это ощущалось неправильно.

Это ощущалось очень, очень неправильно.

Майкл не мог объяснить этого даже самому себе.

Он не останавливался.

Он подошёл прямо к забору. Он увидел щель, оставленную кем-то между забором и створкой ворот, и его дурные предчувствия усилились.

В отличие от ситуации с раскачивающейся лампочкой, у Феликса не было никаких веских причин приходить сюда. Никаких рутинных причин. Ничего такого, что подразумевало бы «обычные действия».

Уходя, Майкл закрыл ворота.

Он был в этом уверен.

Он откатил створку полностью в сторону, и она застряла на месте прежде, чем он сумел закрепить цепочку, а затем снова защёлкнуть замок. Ему пришлось навалиться всем своим весом, чтобы задвинуть её на последние несколько дюймов. Под конец его руки дрожали из-за всех нагрузок, полученных этой ночью, включая большого вампира-копа.

Он определённо запер эти ворота.

Он помнил, что ржавые колёсики раздражали его тем, как легко они выскакивали из колеи в цементе. Он вспомнил, как наконец закрыл ворота и дёрнул тяжёлый висячий замок, чтобы убедиться, что механизм защёлкнулся.

Теперь створка ворот была открыта на метр с лишним.

Зачем бы Феликсу или Мелиссе выходить сюда?

Оставлять ворота открытыми было против правил. Они часто повторяли правила и строго соблюдали их, и не без оснований. Эти правила необходимы для их защиты. Мелисса могла быть блаженной дурочкой и наркоманкой, но она никогда раньше не нарушала эти правила. Она питала здоровое уважение к тому, что они делали, и к тому, чем они рисковали.

Феликс был ещё большим параноиком, чем Майкл.

Наркотики, которые он принимал, не притупляли эту паранойю, а только усиливали её.

Тяжело дыша, с колотящимся в груди сердцем, Майкл поставил остатки коктейля на тротуар, стараясь держаться в тени и производить как можно меньше шума.

Сунув руку в карман пальто, он вытащил модифицированный пистолет, который носил с собой.

От всех них требовалось иметь при себе оружие.

Это ещё одно из их правил.

Даже Мелисса носила маленькое ручное плазменное оружие, хотя Майкл никогда не спрашивал её, где она его прячет. Однажды он попросил её показать, просто чтобы проверить эти правила, и она скрылась на несколько секунд в холодильнике, а затем снова появилась, чтобы предъявить ему оружие.

Майкл проверял свой пистолет каждый день перед сбором урожая.

Он также делал всё возможное, чтобы поддерживать свои навыки, несколько раз в неделю посещая стрельбище или выходя на болото, чтобы стрелять по движущимся мишеням.

Ему нравился пистолет из мёртвого металла, смешанного с тёмно-зелёной органикой, что придавало ему устаревший, но в то же время футуристический ковбойский вид. Оригинальное дуло, вероятно, было изготовлено во время или вскоре после войн, но когда он купил пистолет у подпольного торговца, человек заверил его, что с тех пор оно полностью обновлено.

Хоть пистолет стрелял снарядами, а не плазмой, пули, используемые в нём, вылетали с силой в пять или шесть раз большей, чем у старого порохового оружия времён войн.

Теперь Майкл держал пистолет у ноги, положив палец на ствол, и тихо шёл к открытым воротам. Окинув взглядом тенистую парковку, он метнулся вперёд, пригибаясь к земле и держа пистолет нацеленным на цемент.

Он дошёл до следующего участка тени, справа от ворот, и снова остановился. Он спрятал своё тело за одной из цементных колонн, которые поддерживали эту часть гаража, встав так, чтобы колонна находилась между ним и погрузочной площадкой.

Следующий рывок вперёд привёл его к фургону.

Феликса внутри не оказалось.

Там вообще никого не было.

Оранжевая лампочка до сих пор слегка покачивалась на краю гаража у погрузочной платформы, но теперь она замедлилась. Тени и полосы света, которые она создавала, становились менее драматичными и более успокаивающими.

Майкл выглянул из-за фургона, ища глазами дверь в заднюю часть склада.

Он всё ещё ни черта не слышал.

Его глаза нашли дверь, а затем сердце в груди забилось сильнее, почти до боли.

Дверь была открыта.

Не на несколько дюймов. Даже не на тридцать сантиметров.

Кто-то оставил дверь распахнутой очень широко.

Бело-голубой свет мягко просачивался в проём, более или менее приглушённый оранжевой лампой гаража, висевшей в нескольких футах от цементных ступеней, которые вели к двери. Майкл мог видеть сине-зелёный свет на белых стенах внутри комнаты обработки. Он мог видеть стены, даже часть потолка, так как находился под более низким углом, но не мог видеть большую часть пола.

Он не заметил никакого движения.

Он должен был его видеть.

Если Мелисса и Феликс находились в комнате и работали, он должен был их заметить. Он должен хотя бы видеть, как они ходят взад и вперёд от пульта управления насосами к системе на венах и зубах вампира.