Глаза надежды

— Уже скоро, — улыбнулась Джесулька и тихо всплакнула про себя, очевидно, подумав о чём-то хорошем.

А Дарушка упрямо стояла на своём и буркнула:

— А людей-козлов, когда подрасту, я буду нещадно тяпать за пятки, вот…

* * *

— Ну что, малышиньки?! Одни сидите здесь? — проговорил добрый старичок, согбинаясь к захолодающим мопсикам. — И ты здесь, не злобливый.

— Здесь, а как же?! — отозвался Сизарик.

— Ну пойдём, пойдём скорее со мною. Я вам кашеньки дам.

Опираясь на свою клюшечку, неизвестный старичок поманил мопсиков за собою. Джесулька с Дарушкой послушно последовали за ним. Сизарик узнал его. Это был тот самый дедушка из поезда, который будто бы ехал в город Арзамас. Жилище его было нерукотворным.

Последнюю весточку от своего друга Варкуша получил пару дней тому назад.

«Я мечтаю там, где нет тления и холода, чтобы Господь определил меня пастушком. Мне будет дана поляночка, и я буду пасти на ней мопсов. Рядом со мною будет моя Джесуленька и Дарушка. Вся поляна будет полна пасущимися мопсами, мопсиками. Они будут кушать травку, осоку, будут резвиться между собой. Здесь никогда не будет зимы. А я буду присматриват за ними, чтобы всем было хорошо. Ведь это возможно там, правда? Ведь возможно же, возможно?! Конечно, возможно! У Бога нет ничего невозможного».

Эти мысли Варкуше передал его друг Сизарик. Это были не его мысли и Варкуша понял, чьи.

— Вы только не ищите его там, — сказал старичок, поглаживая журчащих мопсиков по головам, — его нет здесь. Он так мечтал вывезти вас, малышеньки, в новую, свою квартирку, где никто бы вас не пинал и не оскорблял. Но Господь в этой жизни от каждого требует научиться чему-нибудь доброму. Понимаете, родные, научиться доброму. Доброму знанию…

Но мопсики не хотели смириться с тем, что в этой жизни им уже не придётся увидеть своего первого и единственного хозяина. Поэтому каждый, кто приезжал на Яузу у шатрового храма Покрова Пресвятой Богородицы, приходил на старую берёзовую аллею, что у стадиончика, и надевал новые волшебные очки муромского изобретателя Эдика, мог видеть бегущих по ней двух мопсов. Они бежали мелкой рысью, дружно, рядом. Их глаза были устремлены куда-то только им одним известное пространство. Они бежали, но для смотрящих в волшебные очки не приближались. Этот бег был бесконечен и лишь один человек на земле мог знать, когда он прервётся.

Часть вторая

Как нескольким могло показаться, что наших мопсиков не стало и они ушли в небытие, то пришлось нам описать события действительно произошедшие чуть и много позже. Много позже действительного бытия.

* * *

Спустя какое-то время бег мопсов прервался и даже если бы кто пожелал, то не увидел бы их на аллее. Непреодолимая сила подвигла их на поиски хозяина в другом месте. И первым делом нужно было вернуться на прежнюю квартиру, тем более, что старичок наделил собачек способностью быть невидимыми и проходить сквозь запертые двери. Так Джесулька с Дарушкой оказались вроде бы дома.

Они узнали двор, подъезд, лестницу, по которой взбежали на третий этаж, дверь… Проникнув внутрь квартиры узнали и корридор. Что-то с тех пор изменилось, но не намного. Моментально рефлекс потянул их на кухню и пробежали было половину пути по корридору, но Джесси вдруг остановилась:

— Мы здесь не за этим.

— Ну мы хоть посмотрим одним глазком что там делается! — Возразила Дарушка.

— Нет, не посмотрим.

Дарушка несколько приуныла и поплелась за мамой, которая вернулась к входной двери. Интересующая их комната была первой по корридору. Да, в былые времена, возвращаясь с прогулки, они первым делом стремглав устремлялись на кухонку и проверяли состояние их мисок. Мисок ещё не было. Стремглав возвращались к ногам хозяина, которые уже переобувался в домашние тапочки. Теперь дружно с шумом продвигались вместе по длинному корридору в сторону кухни. Хозяин специально шёл медленно, как бы с трудом шаркая ногами, давая мопсам перед завтраком как следует нарычаться. От нетерпения Джесуля кусала хозяина за пальцы. Ему это очень нравилось, тем более, что для взгляда постороннего ритуал этот не казался игрой — всё происходило на полном серьёзе.

Сейчас, сидя у входной двери и глядя по узнаваемому корридору в сторону кухни, Джесулька вспомнила и представила этот их путь. За ним следовала мисочка каши на подносике. Дарушка, глядя на печальные глаза матери, терпеливо ждала конца воспоминаний. Она поняла, что теперь на кухне им делать будет нечего. Ни кто не переобуется здесь в корридоре, не пойдёт медленно туда… Ни кто не позаботиться об их мисочках с кашей, не опустит их на подносике… А значит и ощущение голода у нас не настоящие? Нет, ощущение голода всёж-таки настоящее.

Сглотнув слюнки Джесулька приподнялась:

— Давай зайдём сначала в комнату, а там уж, если повезёт, то и на кухонку.

— Давай. — Тихо согласилась Дарушка.

Мопсы осторожно, будто чего-то боялись, прошли сквозь дверь. Они боялись незастать хозяина и страх этот не был беспочвенным. Более того, само помещение теперь было неузнаваемо.