Глаза ночи

Мортон глубоко выдохнул, и его голова упала на грудь, а тело внезапно обмякло. Бренвен с трудом удержалась от того, чтобы броситься к нему и не дать сползти со стула. В мгновение ока он снова выпрямился, открыл глаза и улыбнулся. Когда он произнес свои первые слова, в столовой пронесся бессознательный дружный возглас удивления. Голос, который вылетал из уст Мелвина Мортона, казался невозможным для мужчины, даже чисто анатомически. Это был женский голос, слегка гнусавый, отрывисто произносящий слова с неопределенным иностранным акцентом.

— Добрый вечер. Меня зовут Грасия. Я чувствую здесь присутствие многих душ, и это наполняет меня радостью. Я пришла к вам через этого мужчину, который является восприимчивым, очень хорошим человеком с чистой, лишенной зла душой. Я пришла потому, что я — учитель и целитель, а в ваше время многие просят совета и многие нуждаются в исцелении. — Голос затих, а затем снова продолжил свою речь: — Я чувствую, что здесь присутствуют те, кто осознает эту потребность. Я буду говорить о прогрессе, движении навстречу Высшему Благу. Всегда и всем было известно, что каждая отдельно взятая душа может прогрессировать. Я говорю вам, что многие, очень многие души могут также прогрессировать в группе. Вся цивилизация в целом может подняться на следующий виток спирали прогресса к Высшему Благу. Как этого достичь? Деятельностью небольших групп в огромной массе целого, точно так же, как дрожжи заставляют все тесто подниматься и расти. Ни одна душа, находится ли она, как ваша, в теле, или как моя, вне тела, в другом измерении, не является совершенно одинокой. Мы разделены, но мы — вместе. Наши группы подобны концентрическим кругам внутри других концентрических кругов.

Горло Мелвила Мортона двигалось, его лицо искажалось, когда Грасия говорила. Физически это, очевидно, было для него совсем нелегко. Грасия не жалела своего инструмента и не давала аудитории времени на обдумывание. Она продолжала:

— В ваше время многие люди готовы действовать в качестве дрожжей, продвигая цивилизацию на более высокий уровень. Другие, находящиеся в моем измерении и выше, придут к вам в чьем-то теле, чтобы помочь вам; некоторые из нас уже с вами. Но существуют другие, тоже организованные в собственные группы, которые стремятся помешать движению вверх. Это всегда было так. Прогресс нелегок. В своем стремлении к добру души могут быть повреждены, и их нужно исцелять. Вы видите вокруг себя знаки материального прогресса, которые вы называете технологией. Это хорошо, когда это не ведет к жадности. Технология освобождает вас для того, чтобы вы могли искать пути проникновения сквозь занавес, разделяющий материальное и духовное. Но это уже происходило раньше, в то время, когда победили жадность и высокомерие и прогресс был утерян.

Мелвин Мортон сделал судорожный вдох; его голос, который использовала Грасия, становился все более хриплым. И тем не менее она продолжала:

— Я принесла вам благословение, но также и предупреждение: мы все созданы из одного и того же вещества — из духа, помните, что, хотя вы и можете чувствовать себя изолированными в своем теле, вы не одиноки. Знайте, что, хотя вы, в своем физическом измерении, и можете быть отделены физическим расстоянием от других членов вашего круга, они все же существуют и трудятся вместе с вами, как дрожжи, которые заставляют подниматься тесто. А когда вы покинете ваше тело, вы снова окажетесь рядом с ними. Ищите друг друга, если сможете, черпайте друг у друга силу, исцеляйте друг друга и никогда не переставайте преследовать нашу общую цель — движение к Великому Благу. Этот мужчина, мой речевой инструмент, устал. — Сегодня я больше не буду отвечать на вопросы.

С отбытием Грасии казалось, что на этот раз обмякшее тело Мелвина Мортона действительно сползет со стула на пол. Сиэрлз Бошамп, который, как предполагалось, уже видел все это раньше, тут же подбежал к нему, а с другой стороны уже подходил хозяин со стаканом воды в одной руке и графином в другой.

Гарри был одним из первых, нарушивших тишину. Он сказал немного громче, чем следовало бы:

— Если эта Грасия действительно была целительницей, она бы не оставила свой канал в подобном состоянии. Бедняга кажется полумертвым!

Бренвен проигнорировала его реплику. Она вытащила блокнот, который всегда носила в сумке, и теперь записывала то, что сказал Мелвин-Грасия, пока слова еще были свежи в ее памяти.

Гарри взглянул ей через плечо и прокомментировал:

— Не понимаю, зачем ты беспокоишься. Большинство из того, что она… или правильно сказать он? Это так запутано! Большинство из сказанного ею в любом случае просто бред.

— Тихо!

— Очень хорошо.