Глаза ночи

Через час доктор Натан вернулся. Кудрявая блондинка сидела на краю больничной постели, жизнерадостно болтая; она была настолько маленькой, что ее ноги не доставали до пола, и она качала ими взад-вперед, словно ребенок. Но ее глаза, когда она увидала его в дверях и замолчала, были печальными. Она покачала головой.

Бренвен Фарадей глубоко спала.

Эллен присоединилась к доктору Натану в коридоре.

— Она шевельнула головой, и где-то около минуты она действительно крепко держала меня за руку, но и только. Знаете, мне кажется, что я просто не знаю ее достаточно хорошо, чтобы догадаться, какие ключевые слова ей сказать. Мы с Бренвен стали хорошими друзьями, но познакомились всего несколько месяцев назад. Доктор Натан, хоть я и не люблю этого человека всей душой, но это кажется мне очевидным решением. Как насчет ее мужа, Джейсона Фарадея? Почему он не здесь, не с ней?

Рука Чарльза Натана невольно потянулась к горлу. Он поймал себя на этом и сунул руку в карман своего халата.

— Э-э, это довольно неприятная история. Он… э-э… несколько обезумел здесь, и мы не можем позволить ему входить в больницу.

Глаза Эллен расширились. С удивительной властностью, которая появлялась у нее, когда она сама этого хотела, она взяла врача за руку.

— Я думаю, вам лучше рассказать мне об этом. Меня — скорее всего — можно назвать защитником, который, вероятно, может понадобиться этой молодой женщине, и я думаю, что должна знать все. Где ваш кабинет?

Когда история была завершена, Эллен долго в задумчивости молчала. Наконец она промолвила:

— Когда Бренвен сможет справиться с этим, или вы, или я должны рассказать ей о поведении Джейсона.

— Я согласен с вами.

— Я сделаю это, — решила Эллен. В ее голубых глазах сверкала готовность к деятельности. — Вы просто заботьтесь о состоянии здоровья Бренвен, а я позабочусь обо всем остальном.

— Я чрезвычайно вам благодарен, — сказал доктор Натан, который действительно испытывал это чувство, — у меня просто гора свалилась с плеч. Спасибо.

— Никаких проблем. У меня возникла идея, как разбудить ее. По правде говоря, для этих целей подходят двое людей, но один из них сейчас находится слишком далеко, и он не сможет вовремя добраться сюда. Вы даете мне разрешение привести сюда еще одного посетителя?

Чарльз Натан улыбнулся своей очень приятной улыбкой.

— Миссис Кэрью, если это поможет разбудить Бренвен Фарадей, вы можете привести сюда хоть целую армию!

— Замечательно! — сказал Гарри Рейвенскрофт. — Уберите уродливое больничное окружение и дайте ей вместо этого хрустальный гроб, и Бренвен можно будет принять за спящую Белоснежку. Ее кожа была такой же белой, волосы такими же черными, а сон — таким же глубоким, как у нее.

— Оставьте меня с ней наедине, — сказал он Эллен. Она кивнула и вышла из комнаты.

Гарри стоял у постели Бренвен, изучая ее изящное лицо, на котором не отражалось никаких эмоций. Но что это? Он наклонился низко над ней, чтобы рассмотреть получше. Это был материальный знак тех мучительных изменений, через которые ей пришлось пройти, подумал Гарри, знак, который придется нести теперь до конца своих дней: над правым виском в волосах Бренвен образовалась седая прядь шириной около дюйма. У корней волосы этой пряди уже потеряли свою пигментацию. Гарри слышал о людях, которые полностью седели за ночь в результате полученного ими шока или очень большого стресса, но он впервые увидел подобное явление своими глазами. Ему показалось это необыкновенно значительным — на теле отражались удары, нанесенные духу.

Духу. Да. Именно туда ему предстоит отправиться, чтобы найти Бренвен. Ее тело спало в больничной постели, но ее истинная духовная сущность скрывалась совершенно в другом месте. И именно поэтому, конечно же, никто не мог разбудить ее. Удастся ли ему? Возможно. Со своим изможденным лицом и угловатой фигурой Гарри Рейвенскрофт вовсе не был прекрасным принцем, способным поцелуем разбудить принцессу, но он обладал другими способностями. Он решил попытаться.

Гарри подвинул стул ближе к кровати, сел на него, выпрямившись, поставил ноги устойчиво на пол, положил руки на колени и начал глубоко дышать. Он убедил Эллен в том, что она не должна никого впускать в комнату, так как он собирался разбудить Бренвен с помощью того, что Эллен, добродушно посмеиваясь над ним, называла «мистической чепухой». Эллен могла подшучивать над ним, но он знал, что может положиться на нее — она предотвратит любое вмешательство, которое может оказаться не только пугающим, но и исключительно опасным.

Дыхание Гарри замедлилось. Его лицо расслабилось, и морщины разгладились. Он сфокусировал свое могущественное сознание, и в нем вспыхнул огонь, светящийся в окружавшей его темноте, он стал этим лучом света. Сначала светом огромного маяка, прокладывающим путь сквозь ночь, через темные воды. Все дальше и дальше, и дальше поверх темных вод.