Читаем Глаза, опущенные долу (СИ) полностью

- Кто ж тебя обманывал? - Корнил усмехнулся. - Просто недоговорил. Но ты ведь сам строил из себя всезнайку. "Думаешь, наша обитель на краю света стоит?"... Вызвать душу умершего, это не каждому дано. Кто у вас, в вашей обители, разве что Евфимий способен на такое? Ну да кто вообще знает, что Евфимию ведомо? Рот у него на семи замках, даром, что дурачком прикидывается.

Он помолчал, затем вздохнул.

- Всё я тебе правильно втолковывал. Могло бы и так получиться, если бы душа арефиева неприкаянная бродила сама по себе. А так, ты должен попросить, и попросить хорошенько, разрешения у того, у кого сейчас его душа. Не говоря уже о самом Арефии. Не уверен, судя по тому, как ты вёл себя с ним напоследок, что он жаждет с тобой встретиться. Есть, конечно, такие заклинания, которые привлекут кого угодно насильно, но думай о том, какова им цена! Однако как бы то ни было, не в том, совсем не в том дело, Феденька. Магия. Магия! Чего ты так чурался всегда, за что меня так ругал. Чего же сейчас сподобился? Любопытство допекло? О чём ты вообще хотел Арефия расспросить - стоит ли оно того? Не забывай, дело ты затеял опасное, ничто и никогда не даётся на дармовщинку, бесследно не проходит: и человек, которого ты вырвешь, может потом не вернуться обратно, преследовать тебя, да и сам ты во власть сил, которые просить будешь, попадёшь частью: отквитываться придётся. О том ты не думал?

- Не верю, - упрямо помотал головой Фёдор, - не по своей воле призываю святого старца, ему и расплачиваться. Я уже понял, что не мне свёрток, им оставленный, предназначен, он должен указать, кому мне передать его.

- Боюсь, что сверток тот попал прямо по назначению, - зло буркнул Корнил.

Он сел на лавке, долго молчал, затем сцепил на животе руки, поиграл пальцами.

- Ладно, нельзя мне говорить такие вещи, не положено, но друг ты мне или кто? Пусть! Авось с кашей не съедят! Понимаешь, Фёдор, не спорю, может, ты идёшь как раз по пути, тебе предназначенному, но ты должен идти по нему с открытыми глазами. Так неужели ты не видишь, что Евфимий, Ферапонт, Арефий - один куток, та ещё братия? Что не было ничего случайного в том, что именно тебя, а не кого другого послал Евфимий в Саввовский монастырь? Давно, как видно, глаз на тебя положил. И Арефию ты неспроста приглянулся. Конечно, им всегда нужны дурачки, которых можно использовать, подставить. Не исключено даже, что они чувствуют в тебе ровню. Однако нужно ли тебе это? Тут я тебе не советчик. Сам реши.

Он поскучнел.

- У тебя есть ещё ко мне вопросы?

- Да, - кивнул Фёдор. - Как ты считаешь, возможно ли, чтобы было что-то, лежащее за гранями Добра и Зла?

- Пределы Святого Духа? - Корнил подобрался, насторожился.

- Да, вроде того.

- А почему ты вдруг о таких вещах спрашиваешь?

- Ну просто был разговор...

- Понятно, - Корнил задумчиво почесал подбородок. - Ты её вызвал или она сама приходила?

- Кто? - попытался прикинуться дурачком Фёдор.

- Девушка-поводырь.

- Я тут ни при чём, так получилось. Кто она?

Корнил пожал плечами.

- Кажется, лесная вила, но я могу ошибаться. О них мало что известно.

- Лесная...

- Вила. Что-то вроде русалки, но на порядок выше.

- И она... действительно дух?

- Самый что ни на есть.

- Но коли дух, значит - нечистая?

Корнил усмехнулся.

- Ну на этот вопрос ты сам себе и ответишь. Мы далеко ушли от темы. Ты спрашивал о Святом Духе? Так вот, существует мысль еретическая, что вместо Христа во второй раз сам Святой Дух, Параклит, сойдёт на Землю. Вот тогда и наступит Тысячелетнее царство, царство Справедливости. Но ересь она и есть ересь. Я верю в Троицу Единосущную, а стало быть, чего Духа Святого дожидаться - Он давно на земле. Сказано же: "И Дух Божий носился над водою". Чем же Он тогда был занят, как не сущность Свою расселял? Как у Отца - ангелы, у Спаса - праведники, здесь они - духи, неисчислимое Его святое воинство, жизнь, природа - всё ими поддерживается.

- Я тоже верую в Троицу, - Фёдор фыркнул. - Но так, как ты, не думаю. Да и не сказано в канонах того. Говоришь - ересь, а получается, сам ты еретик первостатейный! Дух Святой - он как раз ангелами и управляет.

- А природу, что же, ты отдаёшь сатане?

- И в природе ангелы. Как там быть без Добра и Зла?

- Ну вот и поздравляю тебя, что ты познакомился с ангелом.

- Если бы с ангелом...

Корнил поднялся.

- Ладно, я ухожу. Больше не вызывай меня. Иначе такую заграду поставлю - костей не соберёшь.

Фёдор вздохнул.

- Что же, выходит, мы с тобой враги?

- Нет, враг один у нас - нечистая сила, но... помни, что я сказал тебе.



Глава седьмая



1

Ровня. Да каким он может быть ровнею: кто он и кто они? Святые отцы из самых чтимых и безвестный инок. Но всякое дело надо доводить до конца. Проклятый Корнил, чтоб ему пусто было, опять загадки, недомолвки, а толком ничего не сказал, понимай, как хочешь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман