Глаза цвета стали

Сопровождаемые гудками проезжающих мимо бронепоездов и перепалками путевых рабочих, я и Антон неспешно шли вдоль плохо освещенной грузовой платформы, направляясь к главным воротам, ведущим в спальные районы. Полночь – такое время суток, когда одна часть людей отдыхает после утренней смены, а другая только заступает на их место. Местным жителям, при содействии военных инженеров Гнезда, помогли возвести вокруг поселения оборонительный вал и наладить оборону периметра. Худо-бедно обнесенное высоким частоколом из бревен, опутанное колючей проволокой и окруженное линией рвов, городище с виду было неприступным, но только с виду. Как опытный разведчик, я скептически относился к этим мерам безопасности, так как прекрасно знал возможности тех, с кем мы сражались уже не первый год. Для защиты от некроморфов этих мер было явно недостаточно, и в случае массового нападения они не служили серьезным препятствием. Однако у градоначальника Мамонтова было свое мнение на сей счет. Он без устали расхваливал помощь генерала Воронина, ответственного за оборону поселения. На мой взгляд, помощь бравого генерала была преувеличенной, так как я был уверен, что его на самом деле не сильно заботила безопасность граждан поселения. Его больше волновало исполнение директивы совета Гнезда, а результат не столь важен. Основную тяжесть по охране периметра взвалили на специальные поисковые отряды, пресекающие железной рукой распространение некроморфов в этой части острова. Разведывательные двойки и тройки круглые сутки патрулировали с виду безжизненную местность, которая на деле буквально кишела мерзкой живностью. К счастью, к подобным отрядам прилагалась вся мощь Гнезда, готового по первому требованию оказать наземным группам поддержку дальнобойной артиллерии, морской транспорт или предоставить воздушную поддержку. Раньше в моей группе было семь человек – связист, он же сапер, медик, следопыт, снайпер и три стрелка. По мере уменьшения личного состава все должности постепенно концентрировались на нескольких бойцах, каждый из которых должен был нести бремя остальных и стать полностью самостоятельной боевой единицей, заменяющей целый взвод. Такие бойцы-ветераны, как правило, были в капитанском звании. В свободные от патрулирования часы они работали инструкторами на базе, преподавали новобранцам сразу по несколько предметов, а в боевой обстановке могли командовать ротами и батальонами. Наша с Антоном инициатива без поддержки сунуться к рыбацкому поселку больше не казалась нам удачной. Если я всегда готов хоть в одиночку искать «приключения на задницу» в темном лесу, то напарник предпочитал не рисковать головой без надобности, ставя разум над бравадой. До сих пор удивляюсь, как мне вообще удалось уговорить его участвовать в этой самоубийственной авантюре. Но у нас было оправдание – не отбей мы продовольствие и уже через несколько недель произошел бы голодный бунт. В последнее время приходилось часто усмирять особо ретивых паникеров и маловеров.

Спрыгнув с посадочной платформы, мы как ни в чем не бывало пролезли под грузовыми вагонами, с которых с помощью допотопных деревянных кран-балок сгружали здоровенные тюки – прибывшую материальную помощь с базы. Работяги нам что-то недовольно кричали, но мы их не слышали, продолжая двигаться вдоль железнодорожной ветки, заканчивавшейся тупиком. Наблюдая краем глаза за бегущим в нашу сторону ночным патрулем ополченцев, я с тяжким вздохом расстегнул куртку и достал жетон.

– Когда вернемся на базу, лучше помалкивай про голову Ивана. Начальство не одобрит нарушение инструкции. Положено полностью уничтожать труп зараженного.

Антон с улыбкой, помахав рукой беснующимся работягам, снова обернулся ко мне:

– Все знаю, но родственники парня обязаны нам за возвращение части сына долю от дневного рациона. Но мне их паек встанет поперек горла. А тебе?

– А мне нет. Мне вообще все равно, что будет с этими людьми и с этим островом. Если ты знаком с моим апокалиптическим мировоззрением, конец для всех и так уже близок.

– Мы поклялись защищать их, – тихо напомнил Антон, покосившись на меня.

– А смысл оттягивать время? Все равно война проиграна, ты знаешь не хуже меня. Подумай над этим на досуге. Наш штат сократился больше чем на две трети, а местные жлобы не сильно горят желанием встать на место павших. По старой привычке прячутся друг у друга за спинами. Мне даже думать об этом тошно, не то, что их защищать.

– Куда сейчас? Тебе известны здесь все злачные места, – примирительно сказал Антон.

– Допустим, не все, но большинство. Можно, конечно, приземлиться в старом депо, где отдыхают локомотивные бригады, но у них там вот такие здоровенные крысы и злющие клопы. Есть тут у меня одна знакомая, берет за ночлег недорого, да и сестра у нее недурна собой. Я захожу к ней редко, но метко. Та еще стервочка, но лучшей бухты пока не нашел.

– Тогда чего мы ждем? – вмиг загорелся Антон, ухарски подкрутив усы.