Глаза цвета стали

Мы зашли в темный подъезд пятиэтажки, на этот раз обжитой и освещенной тусклым светом масляных ламп. Быстро вбежали по грязной лестнице на пятый этаж. Как правило, на первых этажах никто не селился, опасаясь весеннего паводка и крыс, расплодившихся в подвалах. Эти прожорливые твари были всегда голодные и являлись разносчиками опасных заболеваний, но находились люди, которые их отлавливали и c удовольствием пожирали. Когда мы подошли к двери, над которой едва горел тусклый красный фонарь, я несколько раз ударил об нее прикладом, на это долго никто не отзывался. Потом через глазок меня узнали. Тихо скрипнув несмазанными петлями, дверь распахнулась ровно настолько, чтобы в нее можно было пройти боком. Я не без труда протиснулся в коридор, по ходу ущипнув заспанную хозяйку за выпуклую ягодицу, заработав от нее игривый толчок в плечо.

– Живой еще? А это кто с тобой? – зевнула молодая особа лет двадцати семи, окинув подозрительным взглядом Антона. – Надеюсь, не из буйных пьяниц и не извращенец?

– Он мой напарник, и я за него ручаюсь. Извини что так поздно, нам нужно где-то перекантоваться до утра. Неохота делить кровать с клопами в комнате локомотивных бригад. Хотя бывает, и ты крови напьешься – будь здоров, Иван Петров…

– Ты мне зубы-то не заговаривай, ловкач. Еще за прошлый раз не расплатился сполна. Ночевать пущу, но не бесплатно! – Девушка категорично скрестила руки на груди.

Я молча достал из ранца свой НЗ: сухари, несколько банок тушенки, немного вяленой рыбы с обезжиренным мясом, а также добавил к продуктам несколько таблеток антибиотика в пластиковой оболочке. Последнее особенно ценилось, учитывая дефицит лекарств. Что до меня, то я давно их не использовал, они мне были просто не нужны. Оживившаяся девушка, окинув мои дары алчным взглядом, несколько резковато выхватила пакет из рук. Убедившись, что вся эта еда ей не мерещится, быстро закрыла за нами дверь. Мы прошли в тесный зал, где на кровати спала очень симпатичная девушка-подросток лет шестнадцати. Судя по виду, на позднем сроке беременности.

– Я и не подозревал, что меня здесь не было так долго! – хмыкнул я. – Кто отец?

– Да уж, во всяком случае, не ты, фраер, – фыркнула хозяйка. – Крутился тут один хмырь, любитель худеньких. Вскружил дурочке голову, а потом смылся на другую сторону острова. Говорят, сгинул в море, пытаясь перебраться на Итуруп. Вот дятел безголовый. В связи с положением вещей я решила немного поднять тебе квартплату, так что не обижайся. Но есть и хорошая новость – мои услуги по-прежнему входят в оплату проживания.

Ничего зазорного или постыдного в бартере не было. За неимением денежного оборота к обмену все давно на острове привыкли. Я мог, конечно, на вполне законных основаниях поселиться в любом доме Северного и притом бесплатно, но расстраивать девушку подобной выходкой не стал, тем более знаком с ней не первый год, и она мне вполне себе симпатична. Кому-то подобные отношения могли показаться жестокими или аморальными, ну так и мир давно изменился и стал совсем другой. Отныне ничего даром не давалось, а я всегда оплачивал свои долги в срок, и отступать в этот раз от своих принципов не собирался.

Вещей как таковых в квартире было немного. Две кровати, старые шкафы и очень много грязи и пыли. Девушки не утруждали себя работой по дому. Мне было немного неловко перед Антоном – сам-то я был еще тем неряхой, танки грязи не боятся, и все дела. Чего скрывать, порой приходилось ночевать разве что не на помойке, если не было иного места. Антона же ничуть не смутила обстановка. Быстро освоившись, он уверенно присел на краешек кровати рядом со спящей девушкой и деловито провел у нее по коже электронным диагностом. Результат его не особо удивил. Он лишь тяжко вздохнул. Спрятав медицинский прибор обратно в подсумок, положил свою ладонь на влажный, горячий лоб девушки.

– Вы в курсе, гражданка, что ваша сестра серьезно больна? Ей требуется срочная госпитализация, если она не хочет потерять ребенка, а заодно и свою жизнь.

– А тебе какое до того дело? – тут же вспылила Ольга, но потом стыдливо отвернулась. – У нас нет вещей для обмена на дорогие лекарства. Пользуемся тем, что можем добыть. Гнездо не принимает беженцев и бесплатно не раздает медикаменты, требуя взамен еду. Градоначальник Мамонт нам отказал в местной больнице. Говорит, нет мест. Сучара…

– Утром, когда за нами прилетит вертушка, мы заберем ее в наш госпиталь! – безапелляционно и уверенно заявил Антон. – При госпитале есть родильное отделение, которое в последнее время пустует, и его используют не по назначению. Я обо всем договорюсь с комендантом. В любом случае мы не можем ее оставить в таком состоянии.

Я лишь пожал плечами и с ухмылкой привлек Ольгу к себе, обняв за талию:

– Милая, знаешь, что общего между подгорелым пирогом и беременной?

– Нет. И что? – хихикнула девушка, прижимаясь ко мне.

– Вовремя не вынули.