Глаза ворона

   Не колеблясь больше, Найд принял вызов. Теперь, когда его тайна была раскрыта, ему впервые предоставилась возможность открыто делать то, что он годами носил в себе, как грех, который он любил, и которого в то же время стыдился. Красные струйки одновременно устремились изо всех углов к стоявшей на полу корзине. Струйки слились в потоки, те муравьиными дорожками вскарабкивались по стенкам лукошка, пока последняя ягодка не упала на вершину душистой красной горы. В довершение всего, корзинка крутанулась на месте, взлетела в воздух, лихо рванула к столу и торжественно опустилась прямо перед Болотной Бабкой. Деревянные кружки, немного потанцевав перед ее носом, брякнулись рядом с пыхтящим чайником. Найд скрестил руки на груди и исподлобья уставился на женщину.

   Старуха невозмутимо наполнила одну из кружек дымящимся чаем и подтолкнула ее в сторону гостя.

   - Нет, я так не могу, - будто отвечая на его мысли, сказала Найрэ. - Единственное, что я умею - читать Аркан. Да еще травы варить. А вот ты... - женщина плеснула немного чаю в свою кружку. - За такой дар, как у тебя, любая сторона даст многое.

   Найд присел на краешек табуретки:

   - Какой такой дар? Корзинки двигать? Много от такого дара проку! Я вот даже не знаю, как помочь Камилле... - тут до него дошел смысл последних слов старухи. Он подтянул к себе тяжелую кружку и, не отрывая взгляда от дымящейся поверхности, спросил. - А ты... на какой стороне, Найрэ?

   Женщина легко рассмеялась и плюхнула на тарелку перед ним здроровенный кусок пирога.

   - Угощайся! Я - ни на какой. Слишком слаба, а потому никому не интересна.

   Найд облегченно улыбнулся в ответ и впился зубами в сочную мякоть.

   - А вот тебе придется выбирать между Светом и Тьмой.

   Найд подавился пирогом, закашлялся и поспешил отхлебнуть чаю, но только больно обжег губы. Проглотив кое-как показавшееся вдруг кислым угощение, он выдавил:

   - А что, если я не хочу выбирать?

   - Ты - маг, Найд. Рано или поздно ты должен сделать выбор.

   - А если я не хочу быть магом?

   Найрэ вздохнула и, не глядя, вытащила из колоды карту. Человечек застыл на краю обрыва, оглядываясь на преследующего его пса.

   - Помнишь? Безумец над пропастью? Если ты сам не сделаешь выбор, его сделают за тебя.

   Найд фыркнул и оттолкнул тарелку с недоеденным пирогом в сторону:

   - Интересно, кто? Уж не ты ли? Так же, как ты сделала выбор за леди Женевьеву?!

   Глаза Найрэ затуманились, она отстранилась от Найда, будто он толкнул ее в грудь:

   - Ты же знаешь... Твоя мачеха была неизлечимо больна. Когда ленлорд послал за мной, ей уже никто не мог помочь... Все, что было в моих силах, - облегчить ее страдания...

   - ...Продав херру Харрису дурманный отвар?! Ты даже не пыталась помочь! Я хотя бы попробовал... попробовал... - Найд задыхался, в хижине старухи будто не осталось больше света и воздуха, как тогда, в горнице его приемной матери, такой маленькой и бледной, затерявшейся между пышных подушек...

   - Ты пробовал исцелить ее? Бедный мальчик! Никто не в силах вернуть того, кого уже коснулась тень смерти...

   Найд вскочил, опрокинув табурет, снова чувствуя, как огненный сгусток ярости набухает у него в груди:

   - Зачем мне быть магом, если я не смог спасти тех, кого любил? Если я могу только... только... - он с трудом удержал рвущееся с языка слово. Вместо него Найд нашел другие. - Ты сама сказала, что я свободен, что выбор - мой и только мой! Вот я и выбираю - не выбирать! И запомни: я не маг, потому что я не хочу быть магом!

   Он развернулся на пятках и вылетел из хижины, в шорохи и влажный запах сумеречного леса. Хлопнула дверь. Испуганно заблеяла коза. Найрэ осталась сидеть у стола, поглаживая вышитый кошель у пояса, в котором надежно покоился Аркан.

   - Ты рожден им! - почти неслышно пробормотала она в сторону закрытой двери.

ГЛАВА 4,

в которой Рыц беседует с выпивохой, а Мастер Ар с призраками.

   Не без труда разысканное Рыцем заведение "Умоста", которое все местные жители упорно ударяли на "О", оказалось постоялым двором у моста через Горлицу. Над входом болталась старая, полустертая вывеска , почему-то гласившая "Певчий олень". Внутри по стенам топорщились пыльные рога. На вопрос гостя о странном несоответствии имен, трактирщик печально оповестил, что "Умоста" знавала лучшие времена, когда среди рогов висела чудесная оленья голова, развлекавшая посетителей за медяк непристойными песенками. Сия голова была оставлена заведению в дар каким-то заезжим волшебником. Но с годами то ли магии в ней убавилось, то ли что-то заржавело, но сначала благородный зверь сорвался на фальцет, затем отказался петь, в шкуре завелась моль, и, наконец, животное захоронили в лесу от греха. Гнездовские быстро переименовали постоялый двор, следуя местечковой логике. Ни один самый хитроумный чужеземный враг не смог бы теперь догадаться, что, желая попасть в "Умосту", следует искать вывеску "Певчий олень".