Глазами, полными любви

Старинные строения, сработанные на совесть (как правило, во время оно), значительно переживают людей, становятся объектами исторического наследия, дальнейшего изучения и проч. Ныне в этом доме постройки 1908 года на пересечении улиц Урицкого и Коммунистической располагается частный медицинский центр. Огромное угловое здание, выходящее сторонами на две улицы, вначале было одноэтажным. Второй этаж надстроили в начале двадцатых годов. Власти передали строение под городской музей, но через пару лет его каким-то образом сумели «отжать» чиновники ныне почившей в бозе потребкооперации. Лишь в 1937 году, не без стараний первого главного врача А. П. Гумилевского, трудившегося в роддоме №1 до 1958 года и ставшего легендой новосибирского медицинского мира, двухэтажный дом стал постоянным местом встреч аистов и родителей, жаждущих получить от них заветный подарок.

…Наталья Алексеевна улыбнулась про себя: знали бы эти наивные люди, на какие бесконечные труды и заботы обрекают себя, радостно принимая в руки конверт с орущим или мирно посапывающим сокровищем!..

Наташа относилась к числу желанных детей. Первым у ее матери родился мальчик, вскоре умерший. В семье Черновцов эту тему не затрагивали, а когда Наташа с сестрой подросли, мамы уже не было в живых. О несуществующем старшем брате она узнала случайно. Перебирая однажды фотографии в семейном альбоме, наткнулась на маленькую, посеревшую от времени карточку. В маленьком гробу лежал запеленатый младенец, осыпанный бумажными розами.

Бабушка, папина мать, скупо пояснила: «У Алексея первым родился сын. Когда он умер, мы такое горе пережили!» Потом она свернула на другую тему, и подробное содержание семейной трагедии осталось для Наташи неизвестным…

Впоследствии семейство отца, кроме Натки, пополнилось еще парой наследниц. До конца жизни Алексею Михайловичу пришлось проводить дни в окружении нежного пола – народа заковыристого, обидчивого, не всегда дружащего с логикой. Иногда казалось, что на посту директора совхоза ему было легче управляться с десятком пьяных трактористов и разгульных доярок, нежели диктовать свою волю собственному семейству. До появления мальчика, внука, Алексей Михайлович так и не дожил…

* * *

…Ближе к ночи поезд начал ощутимо набирать ход. Вагон болтало в разные стороны так, что чайные ложечки, оставленные в стаканах, принялись звонко дребезжать. Чтобы не разбудить соседку, спящую напротив, Наталья Алексеевна умерила их пыл, переложив на бумажную салфетку, и снова погрузилась в воспоминания. Муж, долго ворочавшийся на верхней полке, кажется, заснул, а у Натальи Алексеевны сна не было ни в одном глазу.

Уносясь мыслями в прошлое, она представляла, как молодая счастливая чета ее родителей отправилась с драгоценным свертком на руках в небольшой деревянный домик наташиной бабушки на улице Сакко и Ванцетти. Сами родители жили тогда в общежитии сельхозинститута…

Какой след в истории Новосибирска оставили выходцы из Италии Н. Сакко и Б. Ванцетти, работавшие в начале XX века в США, и с какого перепуга в их честь назвали одну из городских улиц – вряд ли кто объяснит. Едва ли рядовым новосибирцам известно о двух анархистах, осужденных за убийство кассира обувной фабрики и отправленных на электрический стул. Официальная версия утверждала: Никола Сакко и Бартоломео Ванцетти активно боролись за права рабочих, за это безвинно пострадали, войдя в число революционных героев. Кто знает, воды истории глубоки, темны и частенько весьма вонючи…

Единственно бесспорный факт – улица жива и сегодня. Облик ее изменился до неузнаваемости. Быстро уходили в небытие последние кривобокие домишки, тянувшиеся некогда от берега Оби вглубь бесконечных просторов частного сектора. В наши дни высятся на Сакко и Ванцетти безликие многоэтажные монстры.