Глазами волка

Старика поддерживали двое, и от их вида Лику стало не по себе. Тот, что справа, был долговязый, со шрамом на щеке, прикрытым зыбкой бородкой. Может, из-за шрама, а может, из-за характера его левый глаз постоянно щурился, словно искал вокруг повод для презрения. Его напарник тоже тощий, но небольшого роста, ещё ниже, чем шестнадцатилетний Лик. А багровое, вытянутое лицо было бы обычным – но оно почему-то замерло и словно окаменело в бесстрастном, чуть напряжённом выражении. Оно напоминало маску, и, что особенно жутко, было неясно, что она выражает.

В сопровождении таких помощников и сам старик казался не совсем человеком. Его несли, а он уже внимательно разглядывал Лика, от пальцев ног до зелени глаз. Лику казалось, что его лицо трогают невидимыми пальцами.

Наконец, странная троица остановилась, и старик спросил:

– Так, значит, это ты – победитель?

Старик и так был человек не маленький, а сейчас, на плечах спутников, он и вовсе смотрел на Лика сверху вниз.

Сдержаться было трудно, но юному неврийцу удалось. Он уже понимал, что старик пришёл говорить от лица всех, кто сюда вышел, и что этот разговор решает многое. В таких встречах, как в детских стычках, был свой особый неписаный порядок, и соблюдать его было трудно.

– Моё имя Лик, сын Токсара, родом невриец. Рад встрече с честными таврами. А что я сделал и чего не сделал, пусть расскажут те, кто это видел.

Лик бросил короткий взгляд на жрицу.

– Да, он победил, – ответила женщина, – Бой был честным. Боги дали ему победу.

– Боги дали победу, – произнёс старик, – но власть над нами можем дать только мы. Боги ставят царей, а нас в горах царей нет. Арга, они хорошо с тобой обращались?

– Да, – ответила девушка, но даже шага вперёд не сделала.

– Ей не с чем сравнивать, – заметила жрица.

– А он что, из терионов? – старик снова смотрел на юного неврийца.

– Да. Волк. Гераклейцы называют таких ликантропами.

Старик повернулся к Лику и посмотрел ему прямо в лицо. Его спутники поступили так же. Юный невриец почувствовал себя дурно. Так, наверное, чувствовал себя царь Агар, когда три меча было приставлено к его сердцу. Он и так устал, а тут ещё переговоры.

– У нас бывают ликантропы, – заговорил старик, – Целые деревни бывают. У нас им, правда, не очень верят. Ещё не было такого, чтобы вождём нашего племени стал чужеземец и терион. Слишком близки к зверям, а зверь – человека глупее, иначе бы люди на них не охотились. Скажи, волк, – не мне, а всем, кто сюда пришёл – как ты стал волком? Случилось это по рождению, или с помощью магии, или в результате проклятия?

– Я тот, кто я есть, – ответил Лик, – Как я научился тому, что умею – никому, кроме меня, знать не следует.

– Царский ответ, – отметил старик и его потащили обратно.

Со вступительной частью было покончено. Теперь предстояло обговорить детали.

– Сейчас у нас нет вождя, – продолжила жрица, – Мы можем либо подчиниться ему, либо мстить. Если у кого-то есть желание мстить – пусть говорит. В нашем положении обман – это смерть.

– Я хочу кое-что сказать, – послышалось справа.

Из толпы выбрался стройный парень среднего роста, с пронзительными голубыми глазами. Лет двадцать-двадцать пять – Лику он казался вполне взрослым. Лицо, красивое той немного мраморной красотой, какая бывает на городских статуях и рельефах. Под поношенной, как и у всех тут, одеждой, которая годилась лишь на то, чтобы прикрывать наготу – жилистое, выносливое тело. Было заметно, что не упражнения, а суровая жизнь вылепила эти каменные мускулы и гибкие жилы.

– Ты чего задумал, Кадуит? – спросила жрица.

– Я задумал тоже сразиться, – был ответ, – Вот этот мальчик сразился с вождём – и стал вождём сам. Я подумал – а вдруг у меня тоже получится? Разве не лучше, если новый вождь будет из нашей деревни?

Лик попытался прикинуть – выдержит ли он сегодня ещё один бой? Почему-то невриец чувствовал себя страшно, неимоверно измождённым. Словно победил целую армию в несколько тысяч человек, а потом ещё гнал её за реку и грабил лагерь…

Но драться не пришлось.

Маэс вытащил второй кинжал и вышел вперёд, загородив друга мускулистым телом. Было заметно, что ему было нелегко так долго оставаться на втором плане.

– Я не знаю, кто ты такой, – произнёс старший невриец, – Уверен, при прежнем вожде ты сидел тихо, как мышка дохлая. Ты говоришь, что ты хочешь быть вождём. Но мало ли ли, чего бы ты хотел… Например, я хотел бы провести ночь с прекрасной Еленой Троянской, и ещё престол фракийского царства. А вместо этого разговариваю с горным варваром вроде тебя. Ты пока – никто, и сражаться с победоносным Ликом тебе не положено. Он – ещё и наш вожак, занятой человек. Видишь, ему всего лишь шестнадцать – а он уже и стратег, и политик. Нет у него времени с тобой возиться. Там, в нашем лагере, его, между прочим, галатский посол дожидается, – на этом месте Лик прикусил язык, чтобы не влезть в разговор и ничего не испортить, – Ты хочешь погибнуть от его меча? Эту честь заслужить надо. Одолей сперва меня, его оруженосца и побратима! Давай, в честном бою!

Кадуит остановился. По его лицу пробежала короткая тень страха.