Глэм-капитализм

С ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЭКСПАНСИЯ МОБИЛЬНИКОВ – ЭТО «КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ», поскольку по объему передаваемых данных и качеству их отображения в разных форматах (тексты, базы данных, изображения, видео и т. д.) мобильные устройства явно уступают персональным компьютерам. Но для живущих в гламуре это подлинная революция (рис. 13), превращающая ультрасовременное общество в «их» общество. И это вовсе не то «информационное общество», о наступлении которого три десятка лет твердят интеллектуалы, а в последние лет десять заговорили еще и политики.

Рис. 13. Гламурные мобильники

Наступление гламура окончательно обесценивает идею «информационного общества», столь важную для современных социальных наук и социальной политики. Автор идеи, американский социолог-футуролог Дэниел Белл, в 1970-х годах полагал, что структура общества меняется, так как

• научное знание становится главным ресурсом, а интеллектуальная собственность становится важнее традиционного капитала;

• социальные институты, обеспечивающие создание и распространение знаний, становятся важнее институтов рынка и фирмы[61].

Последователей Белла, среди которых в 2000 году оказались даже лидеры восьми наиболее влиятельных стран мира, подписавшие «Окинавскую хартию глобального информационного общества», не смущает то, что наблюдаемые тенденции не соответствуют их идее.

Нематериальные активы действительно важны, но, как было показано выше, главное в них – имидж на рынках, зависимых от внимания. Интеллектуальной собственностью чаще бывает не собственность интеллектуалов, а собственность звезд шоу-бизнеса и обладателей прав на использование брендов. Образование широко востребовано, но это лишь результат его «инфляции», когда оно превращается в «новую грамотность» и дает шанс на получение «приличной» работы, как элементарное умение читать и писать сто лет назад, но не дает гарантированных статусных преимуществ. Большинство обладателей дипломов работает не по специальности, а это означает, что образование дает не столько специальные технические, сколько элементарные социальные навыки.

► Университеты и лаборатории коммерциализируются и бюрократизируются, они создают не знание, а производят «интеллектуальный продукт» и оказывают «образовательные услуги».

Так что рыночные и корпоративные структуры сейчас доминируют даже больше, чем в классическом индустриальном обществе.

Общество, основанное на силе научного знания, явно не складывается. Поэтому первоначальное понятие информации подменяется понятием передачи данных, и главным доводом и объектом внимания идеологов «информационного общества» становится интернет. О том, играет ли интернет решающую роль в развитии основанной на знании экономики и информационного общества, можно судить по нескольким фактам. К 2005 году только 15% компаний обзавелись полноценными веб-сервисами, 70% сообщений по электронной почте составляла не востребованная пользователями реклама, то есть спам[62]. По данным составленных с оглядкой на теорию «информационного общества» опросов пользователей, они используют интернет главным образом для учебы и работы. Но статистика сайтов и поисковых машин бесстрастно фиксирует: для поиска порно и сплетен о знаменитостях, скачивания музыки и видео, обмена незамысловатыми репликами в чатах и блогах. Так что интернет больше напоминает глобальную сеть гламурных блондинок и плейбоев, чем коллективный суперинтеллект человечества.

► Те функции, которые в новой экономике и новом обществе, как ожидалось, должна была выполнять информация, в сверхновой экономике и сверхновом обществе выполняет «информационный шум».

Креативные коммуникации, не соответствующие идеалу передачи достоверных данных и приращения научного знания, оказываются важнее для достижения успеха в конкуренции и поддержания отношений в организации, для определения статусов и формирования групп.