Читаем Глинка. Жизнь в эпохе. Эпоха в жизни полностью

Как уже отмечалось, Кавказ, покоренный Российской империей, преломлялся в общественном сознании через призму восточной экзотики, которая казалась «чужой» и «близкой» одновременно. Эти новые места еще только предстояло «присвоить», «русифицировать», и в этом большую роль играли инструменты культуры. Творцы открывали «восточные» черты в себе и пытались найти в отдаленных землях то, что резонировало с их представлениями о нации[92]. И эта воображаемая география России-Руси с неведомыми восточными землями окажется основополагающей темой для второй оперы композитора, которая появится на императорской сцене в 1842 году. В ней он найдет собственный музыкальный ответ на то, что такое «русский Восток» и Российская империя в целом, и эта музыка будет влиять на образ Кавказа-Востока в произведениях русских композиторов вплоть до начала XX века.

<p>Глава четвертая. Государственный служащий (1824–1828)</p>

Из наслаждений жизни

Одной любви музыка уступает;

Но и любовь мелодия…

А. С. Пушкин. Каменный гость

С началом весны 1824 года, когда зимние приступы золотухи закончились, Мишель помчался в Петербург, город мечты. Город, где творится история.

С 1824 по 1828 год Глинка осваивал «науку» светской жизни, «примеряя» разные модели поведения — столичного денди, повесы и пианиста-виртуоза. Ему нравилось находиться в центре внимания и принадлежать к «хорошему обществу». Вереница развлечений, встреч и знакомств, посещений музыкальных салонов и концертов — впечатления наслаиваются одно на другое. Образуется такая многоголосица событий, что в «Записках» композитор не сможет точно вспомнить даты описываемых событий. И это при его-то исключительной памяти…

Петербург пронизывает его жизнь. Он находится в гуще событий русской истории — видит страшное наводнение 1824 года{120}, восстание на Сенатской площади 1825 года, участвует в летних развлечениях на Черной реке, усваивает моду на английских историков и итальянское пение. Страсть к музыке «прогрессирует», но все так же остается частью джентльменского набора, как перчатки и трость.

<p>Между роялем и канцелярией</p>

В столице девятнадцатилетний Мишель поселился в районе Коломна, где можно было недорого снять квартиру{121}. Неизменный слуга (дядька) Илья вел хозяйство, прислуживали братья Нетоевы — виолончелист Яков{122} и скрипач Алексей, заодно учившийся у музыкантов из оркестра Юшкова. Все эти крепостные следили за питанием, устройством жизни, одеждой барина. Исправно отправляли отчеты о его финансовых тратах.

Первым делом Глинка отправился к Майеру. Ему не терпелось рассказать о своих опытах с оркестром. Глинка играл учителю на фортепиано. Тот встал, подошел к нему и пожал руку:

— Вы слишком талантливы, чтобы брать у меня уроки! Приходите ко мне запросто каждый день и будем вместе музицировать.

Фортепианная техника двадцатилетнего Мишеля достигла одного уровня с возможностями Майера, концертирующего пианиста. После такого признания известного маэстро он примеряет роль пианиста-виртуоза. Знакомые его упрекали, что он не занимается настоящими мужскими делами. Но теперь он вполне уверенно парировал:

— Музыка — моя страсть.

У Майера он познакомился с блистательным юношей — Евгением Штеричем{123}, ставшим ему близким другом. Глинке импонировали его искренность и набожность. Мишель видел в нем воплощение идеала — музыкант, красавец и щеголь, из хорошей богатой семьи со связями и большими возможностями для карьеры. Что еще нужно для счастья?!

Мать Штерича Серафима Ивановна, богатая вдова, души не чаяла в единственном сыне и его друзей принимала как родных. Глинка стал частым гостем в их петербургском доме{124}. Летом 1827 года он жил у них в Павловске, постигая правила роскошной жизни. Здесь он мог познакомиться с писателем Владимиром Соллогубом{125}, приходившимся этой семье родственником, и со знаменитой красавицей Александрой Смирновой-Россет. Соллогуб вспоминал, что Штерич был его меценатом. Правда, сложно сказать, на какие художественные проекты он мог давать ему средства. Возможно, Штерич знакомил его с собственными высокопоставленными родственниками и друзьями, среди которых был и знаменитый Василий Жуковский.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Песни в пустоту
Песни в пустоту

Александр Горбачев (самый влиятельный музыкальный журналист страны, экс-главный редактор журнала "Афиша") и Илья Зинин (московский промоутер, журналист и музыкант) в своей книге показывают, что лихие 90-е вовсе не были для русского рока потерянным временем. Лютые петербургские хардкор-авангардисты "Химера", чистосердечный бард Веня Дркин, оголтелые московские панк-интеллектуалы "Соломенные еноты" и другие: эта книга рассказывает о группах и музыкантах, которым не довелось выступать на стадионах и на радио, но без которых невозможно по-настоящему понять историю русской культуры последней четверти века. Рассказано о них устами людей, которым пришлось испытать те годы на собственной шкуре: от самих музыкантов до очевидцев, сторонников и поклонников вроде Артемия Троицкого, Егора Летова, Ильи Черта или Леонида Федорова. "Песни в пустоту" – это важная компенсация зияющей лакуны в летописи здешней рок-музыки, это собрание человеческих историй, удивительных, захватывающих, почти неправдоподобных, зачастую трагических, но тем не менее невероятно вдохновляющих.

Александр Витальевич Горбачев , Александр Горбачев , Илья Вячеславович Зинин , Илья Зинин

Музыка / Прочее / Документальное / Публицистика
Ференц Лист
Ференц Лист

Ференц Лист давал концерты австрийскому и российскому императорам, коралям Англии и Нидерландов, неоднократно встречался с римским папой и гостил у писательницы Жорж Санд, возглавил придворный театр в Веймаре и вернул немецкому городку былую славу культурной столицы Германии. Его называли «виртуозной машиной», а он искал ответы на философские вопросы в трудах Шатобриана, Ламартина, Сен-Симона. Любимец публики, блестящий пианист сознательно отказался от исполнительской карьеры и стал одним из величайших композиторов. Он говорил на нескольких европейских языках, но не знал родного венгерского, был глубоко верующим католиком, при этом имел троих незаконнорожденных детей и страдал от непонимания близких. В светских салонах Европы обсуждали сплетни о его распутной жизни, а он принял духовный сан. Он явил собой уникальный для искусства пример великодушия и объективности, давал бесплатные уроки многочисленным ученикам и благотворительные концерты, помог раскрыться талантам Грига и Вагнера. Вся его жизнь была посвящена служению людям, искусству и Богу.знак информационной продукции 16+

Мария Кирилловна Залесская

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное