Глюк

Покровители в XVHI веке встречались всякие. Марианна Пиркер, вероятно, полагала, что ей несказанно повезло: на тех самых гастролях труппы Минготти в Копенгагене она удостоилась внимания герцога Карла Евгения Вюртембергского (1728–1793), который пригласил её в качестве придворной солистки к себе в Штутгарт, где в 1750 году появился и оперный театр. Супруг певицы получил должность капельмейстера, и они вместе с тремя дочерьми зажили там в полном довольстве и семейном согласии. Но Карл Евгений, при всей своей образованности и развитом художественном вкусе, был редкостным тираном и самодуром. Жестокость и мстительность были обратной стороной его увлекающейся и страстной натуры. 26 сентября 1748 года он с большой помпой женился, причем по любви, на отличавшейся замечательной красотой принцессе Фридери-ке Софии Бранденбург-Байройтской, племяннице короля Пруссии Фридриха Второго. Молодая герцогиня, однако, не смогла порадовать мужа наследником; их единственная дочь умерла младенцем, а сыновей не рождалось. Охладев к супруге, герцог завёл себе нескольких любовниц, а герцогиню в 1756 году отправил назад, в родительский дом. Попутно Карл Евгений расправился и с теми, кто сочувствовал герцогине и пользовался её доверием — прежде всего, с Марианной Пиркер, которая за годы службы при дворе подружилась со злосчастной Фридерикой Софией. Без суда и следствия Марианна Пиркер и её муж были подвергнуты тюремному заточению в крепости Хоэнасперг, которую местные жители называли «вратами ада». Супруги Пиркер провели в одиночных камерах восемь лет, пока в 1764 году после вмешательства самой Марии Терезии герцог не выпустил их с предписанием в течение 24 часов покинуть княжество Вюртемберг. Марианна потеряла в заточении голос и вышла из тюрьмы душевно надломленной; зарабатывать на жизнь они с мужем могли отныне только уроками музыки — их артистические карьеры были бесповоротно погублены. Нелишне заметить, что Марианна Пиркер и её муж оказались не единственными знаменитыми узниками герцогской тюрьмы. В 1777 году туда был также бессудно помещён композитор, музыкальный критик, журналист и поэт Кристиан Фридрих Даниэль Шубарт, отчасти за его уничижительные отзывы о тогдашней пассии герцога, а отчасти за его смелую публицистическую деятельность. Заточение Шубарта, вызывавшее большой общественный резонанс в Германии, продолжалось целых десять лет. Он был освобождён по приказу короля Фридриха Второго, после чего герцог вдруг вернул Шубарту свою благосклонность и назначил его директором оперного театра. Участь арестанта Хоэнасперга грозила и молодому Фридриху Шиллеру, чья драма «Разбойники» вызвала ярость герцога Карла Евгения; после 14-дневного «поучительного» ареста поэт был вынужден в 1782 году тайно бежать из Штутгарта.

В жизни Глюка подобных деспотических меценатов не встречалось, или он оказался достаточно осмотрительным, чтобы держаться от них подальше. Между тем штутгартский театр уже в 1750-х годах стал одним из художественных «полигонов», где выдвигались и апробировались экспериментальные идеи, которые ретроспективно вполне можно назвать реформаторскими. Герцог Карл Евгений, при всей его властной необузданности, был деятельным меценатом и привлекал в свой театр лучшие творческие силы. До Марианны Пиркер примадонной в Штутгарте была Франческа Куццони, но в конце 1740-х годов немолодая певица явно находилась не в лучшей форме и была заменена восходящей звездой.

Вернёмся, однако, к копенгагенским гастролям сезона 1748/49 года. Едва оправившись от болезни, Глюк занялся сочинением «театральной композиции» на либретто Метастазио «Распря богов» (La contesa dei numi), посвящённой рождению 29 января кронпринца, а впоследствии датского короля Кристиана VII. Торжественная премьера состоялась 9 апреля, когда королева Луиза впервые после родов и окончания Великого поста вышла в свет. Поэтический текст, как и предыдущее либретто «Узнанной Семирамиды», уже оброс почтенной историей; ещё в 1729 году его положил на музыку Леонардо Винчи по сходному поводу — появлению на свет в Риме французского дофина Луи Фердинанда. Жанр оперы представлял собой типичную серенаду в двух актах на весьма условный сюжет. Боги Марс и Аполлон, а также богиня справедливости Астрея и аллегорические олицетворения Мира и Фортуны оспаривали друг у друга перед троном Юпитера право стать наставниками новорождённого отпрыска королевской четы. Юпитер мудро разрешал спор, предписывая богам объединить свои усилия. По сути, предложенная Метастазио композиция представляла собой театрализованный концерт: божества исполняли в каждом из актов по арии, а в заключении звучали ансамбли или хоры. Тем не менее Глюк подошёл к своей задаче с вдохновенной изобретательностью, и произведение получилось отнюдь не заурядным. Характеристическая контрастность арий проявлялась не только в свободном и смелом мелодическом рисунке, но и в мастерской оркестровке, благо в распоряжении Глюка наконец-то оказался солидный и хорошо обученный придворный оркестр.