Глюк

Всё означенное достоверно и не имеет изъянов, о чём свидетельствуют две идентичные копии этого брачного контракта, которые записаны, подписаны, снабжены печатями обоих вступающих в брак лиц и их свидетелей, без предвзятости или намерения нанести ущерб последним.

Совершено в Вене 3 сентября 1750.

[Подписи]:

Мария Анна Бергин, в качестве невесты

Кристоф Глюк, в качестве жениха

Тереза Бергин, вдова, в качестве матери невесты

Франц Ксавер фон Концин, доктор права, в качестве свидетеля

Йозеф Салльет, как назначенный по закону опекун

Джов[анни] Пьетро Сорозина, как свидетель со стороны господина жениха[36].

Как нетрудно заметить, Глюк сумел накопить приличную сумму на свадьбу и на первое время супружества, но невеста была на тот момент намного богаче его. Между строк контракта высвечивается некоторая обеспокоенность матери и опекуна невесты дальнейшим финансовым благополучием Марианны. В распоряжение Глюка и в семейный бюджет поступала лишь часть приданого Марианны, остальное же было зарезервировано за ней или за их предполагаемыми детьми. Увы, из-за опрометчивого копенгагенского увлечения Глюка брак оказался бездетным. Но это не мешало супругам жить душа в душу и нежно любить друг друга до конца своих дней.

После свадьбы новобрачные, вероятно, уехали в Прагу, где тогда жил и работал Глюк, и оставались там примерно два года. Затем Глюк взял молодую жену с собой в Италию, подарив ей несколько запоздалое, но счастливое свадебное путешествие. Впрочем, для композитора оно было вполне деловым и достаточно прибыльным.

Неаполитанское «Милосердие»

В 1752 году Глюк получил весьма престижный заказ на оперу, которая должна была открывать карнавальный сезон в Неаполе, причём премьера приурочивалась к празднованию именин короля Карла VII — 4 ноября. По такому поводу был выбран ставший к тому времени почти традиционным сюжет: «Милосердие Тита», по либретто Метастазио, созданному ещё в 1734 году и впервые положенному на музыку Антонио Кальдарой.

Постановки опер на этот сакраментальный текст обычно бывали приурочены к празднованиям коронаций, именин или дней рождения монархов. Властителей тем самым призывали брать пример с римского императора Тита Флавия Веспасиана, который правил недолго, всего лишь с 79 по 81 год, но оставил по себе самую добрую память. Унаследовав престол после смерти своего отца и полного тёзки, Тита Флавия Веспасиана, новый император решил завоевать любовь римлян, у которых в молодости был вовсе не популярен. Он помиловал нескольких недоброжелателей, обвиняемых в «оскорблении величества», устраивал для народа пышные зрелища, завершил строительство Колизея, оказывал щедрую помощь пострадавшим от пожара в Риме и от извержения Везувия. После смерти Тит был обожествлён и вошёл в число немногих императоров, прославившихся гуманностью и заботой об общественном благе. Согласно анекдоту, поведанному римским историком Светонием, однажды Тит, осознав, что не совершил за истекший день ни одного благодеяния, воскликнул: «Друзья мои, я потерял день!»