Глобальные, региональные и национальные тенденции развития экономики России в XXI веке. Избранные труды

Противодействие культурной деградации, социальному и этническому противостоянию, воспитание уважения к личности, закону, собственности и инновациям – главная цель культурной политики. Переход к инновационной экономике невозможен без смены культурной парадигмы, формирования новой системы устойчивых ценностей и моделей поведения. Предстоит преодолеть такие отмеченные Н. Бердяевым, И. Ильиным, П. Флоренским, П. Струве и другими философами черты российского менталитета как душевная и физическая лень, государственный патернализм (иждивенчество), пренебрежение ценностью человеческой жизни, утилитарность потребностей, низкий уровень рефлексии – способности критически оценивать в дальней перспективе окружающий мир и самих себя. Н. Бердяев отмечал, что русский человек обладает обострённым чувством социальной справедливости, но не видит неразрывной связи между правами и обязанностями, в нём слабо развито чувство ответственности и дисциплины. В воспитании человека общества знаний целесообразно использовать мировой опыт.

Культура нации, ее духовные и нравственные ценности стали ареной противоборства и конкуренции с радикальным исламом и международной финансовой элитой, которые стремятся подчинить весь мир своей воле. Радикальный ислам отвергает ростовщический капитал, алкоголь, наркотики и порнографию, чрезмерную роскошь, помогает бедным семьям. Однако насильственное подчинение мышления и поведения людей единому средневековому стандарту не совместимо с инновационным развитием.

III. Государство благосостояния в условиях системного кризиса

Вторая половина ХХ века ознаменовалась увеличением темпов экономического роста в развитых странах на повышательной фазе Кондратьевского цикла с 2% в 1820–1940 гг. до 4,5% в 1950–1960-х гг. и созданием социального государства благосостояния (welfare state). Начало его созданию положил Бисмарк, при котором в 1880-х гг. в Германии было введено медицинское и пенсионное страхование. В 1870–2007 гг. в США расходы на социальные нужды выросли, по данным ООН, с 7,3 до 36,6% национального дохода, в Англии – с 9,4 до 44,6, в Германии – с 10 до 43,9, во Франции – с 12,6 до 52,6%.

В мире выделяется три основных типа социальной политики: либерально-рыночная (США, ряд стран ЕС, Латинской Америки, СНГ), перераспределительная (Германия, страны Скандинавии), и переходная (Китай и другие страны ЮВА). В первом случае социальная политика финансируется за счет платы за социальные услуги, страховых отчислений, госдолга, а в США – эмиссии международной резервной валюты (по данным аудита в 2007–2009 гг. было эмитировано около 16 трлн долларов, но это не привело к инфляции, так как валюта была скуплена резервными фондами Китая, России и других стран). Перераспределительная система включает высокие социальные обязательства, компенсируемые за счет резко дифференцированных налогов (до 40% доходов и больше), бюджетных и внебюджетных фондов. В азиатских странах доля социальных расходов в ВВП втрое ниже, чем в странах ОЭСР, но в последние годы она увеличивается.

В исследовании Джорджтаунского университета (США) [63] подчеркивается провал либерально-монетарной модели и необходимость новой парадигмы социальной и здравоохранительной политики. Для Великобритании также необходим переход к новой модели государства благосостояния (advanced welfare states) [64]. Это требует реструктуризации рынка труда, перехода от частичных к системной реформе. Ее концепция стала основой конкуренции политических партий в Европе [65]. Государственный капитализм в Китае, а также в России вынужден учитывать западный опыт (develop the West) [66].

В США после кризиса 1930-х гг. была введена льготная медицина для неимущих и престарелых (Medicaid, Medicare) (доля их получателей с 1965 г. выросла с 2 до 16%), бесплатные купоны на продукты, которые в 2012 г. получали 46 млн американцев – на 74% больше, чем в 2007 г. Выплаты гражданам в 1960–2010 гг. выросли с 26 до 66% федерального бюджета и превысили поступления от их налогов. Доля граждан, получающих госпособия, в 1983–2011 гг., по данным статистики США, выросла с 30 до 48,5%, а трансфертов гражданам из бюджета – с 11,7 до 18,4% его доходов. Расходы на здравоохранение выросли с 9,5 до 16,3% личного потребления.