Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 1

Вторая зависимость является в некотором смысле следствием первой и характеризует связь меры развития творческой деятельности со спецификацией прав собственности: чем больше творческая ценность (всеобщность) некоторой деятельности и ее результатов (как процессов -продуктов прямого и опосредованного культурой диалога творца со всем [в потенции] миром креатосферы, тем меньше возможность и необходимость спецификации прав собственности на такой «продукт».

Эта закономерность, хотя и выглядит замысловатой, на самом деле отражает достаточно очевидную и эмпирически постоянно наблюдаемую связь: фундаментальные ценности науки и искусства, педагогики и морали принадлежат всем (как теорема Пифагора, симфонии Чайковского, опыт Корчака или Макаренко); права собственности на них принципиально неспецифированы; в то же время особые прикладные разработки или произведения массовой культуры могут находиться в частной собственности, а права на них закрепляться некоторым образом. При этом, однако, противоречие всеобщности феномена культуры и частной собственности будет либо разрушать (например, в виде приобретения нелегальных копий) права частной собственности, либо тормозить развитие креатосферы (ограничивая доступ к всеобщим ценностям всех тех, кто не может получить эти права (купить лицензионный диск или попасть в дом к хозяину частной коллекции), либо вызывать и то, и другое, там и тогда, где и когда собственность вторгается в пределы креатосферы³⁴⁰.

Наконец, сказанное позволяет выделить и третью взаимосвязь -между (1) мерой ценности творческой деятельности (и, соответственно, «мощью» ее воздействия на общество), (2) глубиной и масштабами отчуждения и (3) мерой востребованности последним творчества (например, тем, насколько научно-технический прогресс необходим для «прогресса» гегемонии капитала): чем более развиты параметры (1)-(3), тем выше угрозы человечеству со стороны творчества в мире отчуждения (ниже мы эту связь назовем «стрелой Аримана»).

Перефразируя эту связь, можно сказать, что наибольшие угрозы человечеству несут наиболее жесткие (например, агрессивные тоталитарные) режимы (например, фашизм), ориентированные на активное инициирование творчества (хотя бы в отдельных сферах - милитаризм, идеологизированное искусство и т.п.) и его освоение. Впрочем, примеры этого далеко не сводимы к военной угрозе со стороны тех или иных диктатур: использование инициируемого в массовых масштабах творчества для развития превратного сектора (от финансовых спекуляций до массовой культуры) современным капиталом ненамного менее опасно для человечества, о чем мы уже писали в в упомянутых выше работах.

Персонифицированной мерой взаимодействия креатосферы и «царства необходимости» (и это прямое следствие представленных выше размышлений) становится соотношение творческих и отчужденных (в том числе - мелкобуржуазных) начал в деятельности и поведении человека (цели и ценности, стимулы и мотивы).

С некоторой долей условности это мерное (т.е. соединяющее количественные и качественные параметры) соотношение в человеке его качеств свободной творческой личности, с одной стороны, и подчиненного силам отчуждения конформиста (например, мелкого буржуа) - с другой, может быть отражено в соотношении деятельностно-творческих (свободное время, самореализация в деятельности, человеческие, товарищеские отношения в социальном микрокосме) и отчужденныих (деньги, власть, место в иерархии) стимулов и ценностей. И если социология с трудом может определить эту меру для общества, то каждый человек (при известной доле честности перед самим собой) может достаточно конкретно оценить свои поступки (а не только намерения) при помощи этой меры. Более того, в каждом своем поступке (или его отсутствии) он вольно или невольно всякий раз для себя практически определяет эту меру.

В контексте сказанного не будет слишком оригинальным вывод: в истории человечества постоянно присутствует оппозиция мира (социального пространства и времени) отчуждения и мира свободного гармоничного развития Человека. Первое - общественная атмосфера, адекватная для «царства экономической необходимости» («предыстории», «экономической формации»). Второе - рождающиеся предпосылки, элементы, ростки «царства свободы», креатосферы.

Эта оппозиция имеет не только общественное и индивидуальное (затрагивающее, повторим, каждого человека) измерение, но различные общественные пласты.

Первый - это соотношение двух пространств общественной жизнедеятельности: креатосферы и сфер отчужденной общественной жизнедеятельности (особенно - превратного сектора).

Второй - отношений освобождения и отчуждения.

Третий - субъектов этих отношений (социальных творцов-новаторов, в том числе тех, кто полустихийно, как, например, «рядовые» участники революций или строительства новых городов в СССР, и сил отчуждения, как активных - угнетатели, так и пассивных - их холуи).

Все эти три соотношения носят, подчеркнем вновь, мерный характер и изменяются нелинейно.