Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 1

«Нюанс» № 2. Вступающий в диалог с классикой, распредмечива-ющий ее сущность как бытия родовой сущности человека, футуризм оказывается тем самым способом ее развития, обогащения и, следовательно, созидания новой классики. Столь же верно и обратное: футуризм, не способный, распредметив, возродить (подобно Ренессансу) классику, оказывается ее зряшным отрицанием и потому оказывается в конечном счете регрессивен, обращен назад, и в этом смысле - консервативен^ Соответственно, консерватизм, в отличие от классики, есть ничто иное, как увековечивание (консервация) преходящего, исторически отжившего, регрессивного. Как правило, консервативным оказывается стремление к сохранению не феноменов креатосферы, не форм социального творчества (эти два класса феноменов принадлежат в большинстве своем к миру классики), а тех или иных атрибутов мира отчуждения: от устаревших технологий до тормозящих прогресс социальных отношений и институтов, равно как и продуктов духовного производства (но не Культуры).

«Нюанс» № 3. «Рядовые» представители трудящихся являются, как мы уже не раз говорили, носителями отнюдь не только классических традиций. В их жизнедеятельности может присутствовать и присутствует и собственно консерватизм, и подчиненность постмодернистскому манипулированию и т.п. Более того, именно они составляют основную пассивную основу конформизма.

Но! Но в этих социальных слоях присутствует и здоровая «классическая» традиция человека-труженика, несущая вечную «родовую сущность человека». Последняя, при прочих равных условиях, тем сильнее, чем в меньшей мере работник подчинен миру симулякров и глобальной гегемонии капитала.

Продолжим наши размышления. Человек, так или иначе выросший на классической культуре (что особенно характерно для наследников СССР), на уровне едва ли не социокультурных «инстинктов» отторгает отчужденные формы бытия, навязываемые ему то ли добуржуазными формами личной зависимости и порабощения человека (неприятие того же хиджаба и многоженства), то ли манипулятивной властью ТНК эпохи позднего капитализма (масса анекдотов о рекламе, проституции и олигархах в нашей, еще не до конца утратившей злое чувство социального юмора стране).

.. .Прежде чем мы обратимся к анализу причин сложившейся ситуации, еще раз подчеркнем: нам очень стыдно за тот рост национализма и расизма, который стал реальностью в нашей стране и в странах, где живут наши друзья, но мы не будем закрывать на это глаза. С этим надо разбираться, ибо проблема здесь не столько в том, что i0-i5 (а в 20i4 г. во Франции уже более 20) процентов населения голосует на выборах за националистов, сколько в том, что все больше и больше вполне нормальных французских и английских, североамериканских и русских рабочих и пенсионеров, студентов и учителей искренне не принимают того, что их родные города и поселки с глубокой историко-культурной традицией превращаются в чужое им место жизни, где господствует даже не чужая культура, а пыльные внекультурные симулякры.

Итак, перед нами стоит вопрос: почему мы считаем мультикультурализм питательной средой для распространения идей и практик и правых глобалистов, и правых националистов? И на Западе. И на Востоке. И в России.

МУЛЬТИКУЛЬТУРАЛИЗМ КАК КОНФОРМИЗМ, или Еще раз о цивилизационном подходе и критериях прогресса

Поиск ответов на поставленные выше вопросы потребует от нас небольшого экскурса в социальную философию марксизма. И не потому, что авторы выросли на этой методолого-теоретической базе, но потому, что иным путем ответы найти не получается. В самом деле, остаемся ли мы в русле позитивистского описания своеобычности каждой из бесконечного множества цивилизаций, уходим ли мы в пространства отрицания «больших нарративов» и деконструкции постмодернизма - в любом случае мы не можем найти обоснованный ответ на вопрос о критерии, позволяющем нам сказать «да» или «нет» хиджабу или пирсингу во всех местах, многоженству или торговле живым товаром.

Констатация многообразия цивилизаций и/или отказ от «больших нарративов обязывает исходить из уважения к своеобычности каждого из социокультурных пространств: если у вас принято съедать на ужин наиболее достойных из своих близких или убивать в случае смерти вождя его любимых лошадей, слуг, а также любимых жен; или загонять в гроб треть населения страны при строительстве великого города; или отправлять в ГУЛАГ инакомыслящих - это ваше дело. У каждого своя цивилизационная специфика. Цивилизация племени NN требовала жертвоприношений, и ныне мы смотрим блокбастеры, в величественном финале которых десятки людей отправляют мучительно умирать в море на горящем корабле погибшего великого воина. А в России XVIII века цивилизационная специфика обусловливала использование труда крепостных, и восхищающиеся красотами Санкт-Петербурга туристы со всего мира «забывают»