Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 1

Практики показывают, что на место культурного диалога глобальная гегемония капитала несет «вывоз» в страны третьего мира преимущественно симулякров тотального рынка, а не ценностей европейской, североамериканской и т.п. культуры, а в странах «центра» оказывается все больше граждан «третьего мира», большинство из которых тот же капитал обрек столетиями своего господства над ними на низкий уровень знаний, квалификации, бытовой культуры и т.п.

В результате «Север» несет «Югу» преимущественно превратные формы позднего капитализма (ту самую «макдональдизацию»), а «Юг» - превратные формы позднего феодализма, помноженного на противоречия периферийного капитализма (в частности, те самые «хиджабы»).

И потому, возвращаясь к темам, с которых мы начали наши размышления, авторы готовы утверждать, что мы можем и должны говорить о том, что хиджаб на Елисейских полях не может быть нормой точно так же, как реклама кока-колы в Каире (равно как и в Париже). Что национальный костюм хорош в некоторых случаях как феномен культуры, но он плох как вызов инородцу.Что левые должны деликатно, но последовательно выступать с антирелигиозных позиций независимо от того, выгодно это или нет с точки зрения электоральных предпочтений. Что мы можем и должны вполне определенно говорить о том, что мир человека должны наполнять любовь (во всей ее и физической и духовной красоте) и дружба, однозначно выступая против отношения к другому человеку как исключительно объекту получения физиологических удовольствий или выгоды. И это будет не ханжество, а культура. Что с нашей точки зрения семья, диалог отцов и детей должны быть прежде всего миром межличностных отношений (очень сложных, противоречивых, трагических и прекрасных), а не религиозных традиций или рыночных сделок.

«По ту сторону» симулякров культурного протеста

Для многих наших коллег по левому движению, особенно в Западной Европе и США, сказанное покажется едва ли не реакционно-правой пропагандой застарелых советских догматиков. Мы готовы к такой критике. И сразу возразим. Во-первых, в советском образе жизни было многое не только от бюрократического ханжества, но и от человеческих отношений посткапиталистического будущего, от того, что еще не известно большинству граждан «цивилизованного» Запада. Но главное даже не в этом. Главное в том, что, во-вторых, в левом пространстве сегодня возникло много выморочно-искусственных форм человеческих отношений, якобы альтернативных по отношению к миру капитализма, но на деле не менее отчужденных, чем собственно капиталистические формы.

Нормальный, «обычный» человек чувствует фальшивость этой псевдоальтернативы мира контркультур, «легких» наркотиков, «свободного» секса, терпимости к безобразию под видом плюрализма в сфере искусства и т.п. И он совершенно оправданно не идет на поддержку этого псевдопротеста (в лучшем случае отдавая ему в молодости дань как некой моде). Он чувствует неснятость отчуждения в этих формах, замещающих содержательный протест формальной игрой в инакость, причем преимущественно внешнюю, в инакость там и тогда, где и когда она не мешает глобальной гегемонии рынка и капитала и даже может быть ей поглощена и превращена в очередной модный «тренд». И в этой погоне за инакостью, за внешним, формальным отрицанием и деконструкцией всего, за внешним отрицанием всех форм капиталистического мира иные из левых начинают убивать те культурные основы, на которых паразитируют рынок и капитал, но которые от этого не теряют своей гуманистической значимости.

Такие левые, стремящиеся «детерриализировать» все и вся, проигрывают правым по многим вопросам культуры, семьи, человеческих отношений. В своем формальном протесте такие левые выступают против культурных основ подлинного человеческого бытия, против классики, только на том основании, что сегодня они имеют капиталистическую форму.

И здесь мы проигрываем правым, стремящимся сохранить эту форму как то, что уже подчинил капитал.

Проигрываем, ибо «простой» человек не настолько прост и примитивен, как подчас кажется левым интеллектуалам. Он прав в своем стремлении защитить любовь, настоящее искусство, нравственные нормы. И если левые не приходят к нему с четкой программой, показывающей, как очистить этот мир человеческой культуры и нравственности от капиталистических, религиозных и т.п. наслоений, предлагая вместо этого некую авангардную или постмодерную внекультурность и вне-моральность, этот человек отворачивается от нас и вынужденно идет к правым.