Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 1

В частности, мы претендуем на разработку универсальной модели структуризации и типологизации социально-экономических систем. Эта модель предлагает единую систему параметров, позволяющих показать структуру и основные свойства любой экономической системы (человека, предприятия, транснациональной корпорации, региона, национальной или международной макросистемы), а также ее «адрес» в многомерном социально-экономическом пространстве. Данная модель не постулируется, а выводится из анализа как объективных процессов радикальных трансформаций («сломов» экономического бытия, обнажающих структуру системы), так и из обобщения существующих экономических теорий (в основу последнего, как несложно догадаться, кладется марксистская теория структуры экономической системы, в частности разработки в области логики «Капитала» и результаты исследований «ца-головской» школы политэкономии). Эта модель проверена нами на «работоспособность» в рамках их исследований в области сравнительного анализа экономических систем и используется в данной книге при исследовании производственных отношений позднего капитализма.

Продолжает наши размышления над проблемами методологии политэкономии развернутая критика тотальной экспансии economics’а и являющегося его продолжением т. н. «экономического империализма». Мы раскрываем как причины массового распространения этого явления (прежде всего тотальность рынка, все более подчиняющего себе не только экономическую, но и все остальные сферы человеческой жизни), так и негативные последствия этой экспансии для развития экономической теории и хозяйственной практики. Авторы доказывают, что в области теории «экономический империализм» приводит к редукции все более широкого круга социальных и гуманитарных исследований к узкофункциональному описанию механизмом взаимодействия различных акторов. В области практики - к укреплению рыночного фундаментализма.

Завершает раздел, посвященный методологии политэкономии, наша критика существующей экономической теории как «рыночноцентрич-ной», отождествляющей экономику вообще с одной из форм хозяйствования, наиболее типичных для современной экономики - рынком. Эта критика, на наш взгляд, важна не только сама по себе (хотя и этот аспект не надо сбрасывать со счетов, ибо он принципиально важен для развенчания довлеющего над экономистами рыночного фетишизма), но и как основание для переосмысления природы т. н. «провалов» рынка и государственного регулирования. Наш анализ позволяет показать, что в большинстве случаев это - не подлежащее минимизации «административное вмешательство в экономику», а ростки пострыночных экономических отношений, указывающих на начало самоотрицания капиталистической системы.

Завершает I том, как мы уже говорили, очерк теории социального освобождения. Он неслучаен, ибо показывает, что и почему может прийти и придет на смену тому миру социального отчуждения, методологии исследования которого посвящен этот том. И как таковой он позволяет нам раскрыть важнейшие параметры как подлежащего снятию «царства необходимости», так и ростков приходящего ему на смену «царства свободы».

А теперь о самом главном. О том, почему мы сочли абсолютно необходимым предпослать нашему позитивному исследованию системы отношений позднего капитализма целый том, посвященный методологии - о важности ренессанса методологии.

Пристальное внимание к этой сфере социогуманитарных исследований является альфой и омегой всех дальнейших продвижений в этой сфере.

Причина этого столь же проста, сколь и неочевидна.

Она проста, ибо вне строгой системной методологии невозможно концептуальное обобщение и выявление природы тех качественных изменений, которые вот уже столетие переживает человечество.

Она неочевидна, ибо (1) замкнутость нынешних гуманитариев в пространстве узкоспециальных исследований и во многих случаях даже неосознаваемая плененность позитивизмом, разбавляемая (2) столь же неочевидной (особенно для экономистов) приверженностью к постмодернистской деконструкции любых «больших нарративов» приводят к тотальному отторжению любых серьезных методологических исследований. Проблемное поле методологии оказывается по определению не существует для гуманитария-позитивиста, подобно тому как для исследователя средневековья был закрыт мир дальних звезд.

Первый - живущий в рыночноцентричном пространстве нынешнего академического супермакета интеллектуал - не обладает ни возможностью, ни необходимостью углубляться в исследования историко-логических каузальностей и глобальных трансформаций, ибо его жизнедеятельность лежит вне этих проблем и он не знает ни содержания, ни языка методологии.

И в этом он подобен второму - своему средневековому собрату, -жившему в мире религиозных догм геоцентричной модели вселенной, работавшему на заказ князей и церкви и не знавшему того, что такое телескоп.

Тем важнее сегодня нам всем начать прозревать, создавая телескопы и все более отдаваясь исследованию далеких созвездий методологии и фундаментальной теории.