Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 2

В-третьих (и этот тезис прямо вытекает из первых двух), мотивом репродуктивной деятельности в сфере материального производства являются утилитарные потребности и ценности, лежащие вне деятельности как

^ циального освобождения / Под общ. ред. Б.Ф. Славина. М.: ЛЕНАНД, 2013.

С. 110-119.

¹ Классические тезисы К. Маркса и его последователей по поводу превращения репродуктивного труда в творческую деятельность достаточно подробно проанализированы в названных выше работах Г. Батищева, Н. Злобина, И. Чангли и многих других философов и политэкономов поколения «шестидесятников», писавших о коммунистическом труде; этот тезис содержится в работах большинства представителей западного марксизма (от Лукача и Сартра до современных неомарксистов).

² Примеры такого тиражирования могут быть крайне разнообразны: от печатания книги до создания тысяча первой версии одних и тех же приключений героя и его подруги, борющихся с некими преследователями в очередном американском триллере, или тысяча двухсотой серии мыльной оперы: и в том и в другом случае новая культурная ценность не возникает.

таковой. Деятельность сама по себе не является мотивом в той мере, в какой она репродуктивна, подчинена законам «царства необходимости».

Другое дело, что всякая деятельность человека всегда (в силу своей родовой сущности) в некоторой мере содержит творческий компонент, что, в частности, характерно и для господствующей в условиях индустриального общества деятельности частичного работника. Но этот компонент проявляется как исключение. Развитие его, превращение его в правило, в доминанту является главной чертой перехода к будущему обществу, но мы немного забегаем вперед.

В-четвертых, репродуктивная деятельность подчинена внешним силам материального общественного производства, среди которых следует выделить прежде всего определенный тип технологии (в частности, общественное разделение труда). В условиях добуржуазных обществ это диктуемые природой традиции производства, например, традиционный аграрный цикл. В индустриальных обществах это система машин, превращающая человека в частичного работника.

Кроме того, репродуктивная деятельность подчинена не только собственно материально-технологическому процессу (разделению труда, системе машин и т.д.), но и социально-экономическим отношениям, которые имеют отчужденный характер и господствуют над человеком. Это может быть подчинение человеческой деятельности законам рынка и подчинение труда капиталу; в добуржуазных обществах - прямое подчинение человека «внеэкономическому» принуждению, когда рабовладелец или сеньор на основе личной зависимости диктовал содержание, цели, характер жизни, а не только деятельности работника. Вследствие названных причин все основные параметры трудового процесса - цели деятельности, управление этой деятельностью, ее кооперация и организация, качество и объем, ее технология - все они отчуждены от работника.

Такая характеристика репродуктивной деятельности как господствующей в условиях материального производства позволяет (по принципу диалектического отрицания) предположить, что творчество как сущностная характеристика мира, лежащего «по ту сторону материального производства», должно обладать параметрами, снимающими основные перечисленные выше черты.

Следовательно, мы можем предположить, что творчество - это деятельность, посредством которой нечто, отсутствующее в наличном бытии, но возможное исходя из его «логики», обретает это наличное бытие. Говоря на языке Г.В.Ф. Гегеля, творчество можно определить как деятельность, посредством которой определенное ничто (ничто некоторого [потенциально возможного] нечто) становится нечто⁶³.

Как таковое творчество есть (1) деятельность, созидающая (2) феномены культуры и (3) развивающая ее агентов в процессе (4) диалога (субъект-субъектного отношения) между индивидами (это определение восходит к уже называвшимся работам Г. Батищева и В. Библера).

Деятельность, в отличие от [репродуктивного] труда¹, есть не производство и потребление вещей, а процессы опредмечивания [феноменов культуры, идеального] и распредмечивания [деятельной сущности предметов, материального]².

^ Поскольку мы не уверены, что читателю понравится гегельянская манера изложения, прокомментируем приведенную выше в принципе понятную характеристику простейшим примером: до середины XIX века электродвигатель отсутствовал как «наличное бытие», но объективно существующие законы физики делали его «бытие» вполне возможным. Задача творца была проста: перевести небытие электродвигателя в «наличное бытие», превратить электродвигатель из «ничто» в «нечто».