Глория

Она остановилась перед домом, который, по данным GPS, находился по адресу: Гранит Деллс Роуд, 121. Спереди это место выглядело почти как пустырь, хотя сзади его окаймляли высокие деревья, а перед деревьями стояла хижина, или, точнее, пристройка. Сильный лунный свет и освещение от лампы безопасности на фасаде шиномонтажной мастерской по соседству показали, что сарай был деревянным. Он выглядел почти самодельным, собранным из неподходящих друг к другу досок и покрытым облупившейся красной и белой краской. Окон не было. Темный открытый дверной проем занимал не менее половины фасада пристройки. Дорожка, ведущая к дверному проему, была не более чем грунтовой тропинкой между высокими засохшими сорняками.

Если вид крыши сарая на Гугл Картах показался Глории жутковатым, то это маленькое полуразрушенное здание под полной луной казалось самым настоящим определением "призрака". В обычной ситуации она бы сразу же убедилась, что двери машины заперты, быстро уехала и не возвращалась до тех пор, пока солнце не поднялось бы высоко в небо и вокруг не было бы много других людей. Но то, что на нее нашло и заставило ехать ночью, чтобы добраться до этого места, теперь заставило ее копаться в бардачке машины в поисках фонарика. Его не было, только договор аренды. Глория вспомнила, что в ее телефоне есть функция фонарика, и хотя она никогда не пользовалась им раньше, она включила его и с радостью обнаружила, что он светит довольно ярко.

Испуганная, но решительная, она вышла из машины и обошла ее спереди, ступив на территорию своего отца, используя фонарик телефона, чтобы осветить путь перед собой. На улице Глория никого не увидела, и единственные звуки, которые она слышала, были ее собственные. Действительно, весь город казался заброшенным, и только когда она была на полпути к сараю, она поняла, что не слышит никаких звуков природы: ни птиц, ни животных, ни насекомых. Только ее собственные шаги и неровное дыхание. Это должно было заставить ее задуматься, но не заставило, и она продолжала идти по тропинке, пока не добралась до открытого дверного проема.

Она посветила внутрь. Внутренняя часть здания была узкой, но вытянутой назад на удивление далеко, почти как коридор. В середине длинной единственной комнаты был приподнятый участок пола, и, обведя его светом, Глория с ужасом и непониманием отметила, что боковые стены украшены десятками рисунков и фотографий ее самой. На задней стене висел огромный портрет в рамке, на котором она была изображена в какой-то белой тунике. Здесь не было ни одной фотографии Пола, Джанин или Майры, и инстинктивное чувство самосохранения подсказало ей, что нужно убираться отсюда. Сейчас же! Если это был дом ее отца, ее мертвого отца, то он явно был одержим ею, и ей было опасно оставаться здесь ни секунды. Что, если он появится? Что если...

Серия шуршащих звуков позади нее заставила Глорию обернуться.

Она больше не была одна. По дорожке к сараю медленно шла вереница мужчин, каждый из которых держал в сцепленных руках свечу. Увидев ее в дверях, они остановились.

— Она пришла! — сказал один из них с благоговейным трепетом в голосе. Другие подхватили припев, шепот переходил от одного человека к другому. — Она прибыла... Она прибыла... Она прибыла...

Они расходились перед ней веером, преграждая ей путь к улице и машине. Был ли среди них ее отец? Глория не видела его, но мягкий желтый свет свечей не очень-то позволял различать лица.

— Она прибыла... Она приехала... Она приехала...

Мужчины наступали, и Глория инстинктивно отступила в сарай, только после этого осознав, что вполне могла попасть в ловушку. Может быть, здесь есть черный ход, подумала она.

Игнорируя все свои фотографии на боковых стенах, она поспешила к большому портрету в задней части, надеясь найти дверь, которую не осветил ее свет, и быстро ступила на приподнятый участок пола...

— Нет! — закричал кто-то позади нее. — Снова...

Глава четырнадцатая

Улыбаясь, Глория сидела на складном шезлонге и смотрела на свою семью, играющую в волнах. Майрон держал Джин на руках, поднимая ее высоко при каждом ударе волны. Бенни, на год старше и более самостоятельный, стоял рядом с ними и сам прыгал через волны, иногда потешно падая, но всегда поднимаясь обратно. Оба ребенка смеялись и кричали достаточно громко, чтобы Глория могла слышать их с высоты песка.

Майрон оглянулся и помахал ей рукой, и Глория помахала в ответ. Судя по всему, их предыдущий спор был забыт, хотя вполне возможно, что у каждого из них было свое мнение относительно его исхода, и спор начнется снова, как только они втроем вернутся, чтобы вытереться полотенцем.

Когда они несли стулья, одеяло, полотенца, зонтик и мини-холодильник со льдом по длинной извилистой дорожке, ведущей к пляжу в Корона-дель-Мар, Бенни сказал:

— Может, пообедаем в "Баха Фреш"? В прошлый раз, когда мы ели в "Баха Фреш", я ел буррито!

— Звучит неплохо, — ответил Майрон. Он посмотрел на Глорию. — Как насчет этого, дорогая?