Глоток Солнца

Я помню первые неуклюжие гравилеты - это мое детство, счастливо совпавшее с новым открытием человечества. Никто из взрослых тогда не верил, что они полетят, что они уже летают; я, как и все дети, верил. Тогда я не знал сказку про Ньютоново яблоко и легенд о первых космонавтах - победителях тяготения. Я ничего не смыслил в математике и не мог понять, какая это смелость - вот так вот запросто взять в руки слабейшую из слабых сил во Вселенной, закрутить ее над Землей и бросить туда стаю яркокрылых гравилетов...

Просмотрев свои расчеты, я убедился, что в науке слишком легкие и ясные идеи - самые обманчивые: моя гипотеза об облаке ни к черту не годилась. Выходило так: если б мое облако излучало только гравитоны и потом антигравитоны, его масса должна быть столь велика, что Земля давно бы уже оторвалась от Солнца и стала бы вращаться вокруг маленького серебристого шара.

Все же я забежал на минуту к Акселю, чтоб сказать о своем глупом выводе. Возле профессора на столе и на полу валялось много исписанных листков. Видно, и у него ничего не получалось.

- Любая гипотеза может казаться несокрушимой и прекрасной, но если ей противоречит хоть один факт, гипотеза гибнет, - устало произнес Бригов. Я могу доказать на бумаге, что облако не существует. Но оно есть - и все тут.

- Вы лучше докажите, что оно существует.

Аксель улыбнулся.

- С твоей помощью. Мало фактов пока.

- Куда же больше? - разошелся я. - Разогнало целый город.

- "Разогнало"! - передразнил меня Аксель. - Это совсем нетрудно. Это можешь и ты.

- Я?

- В Тампеле еще со средних веков живут одни трусы.

Увидев мой открытый рот, Аксель махнул рукой:

- Иди спать! Я пошутил...

8

Когда рано утром мы, спешно покидая Тампель, уселись в ракету, я включил радио. Передавали обращение Совета ученых. Оно было кратким. Констатировалось прибытие из космического пространства объекта неизвестной пока физической природы. Перечислялись признаки биологического воздействия облака на людей. Далее следовали призывы к спокойствию, выдержке, нормальному ритму жизни, а также разъяснения о необходимой медицинской помощи. Выражалась уверенность, что ученые в самое ближайшее время найдут эффектный способ защиты. Были названы десятки специальных комиссий во главе с мировыми величинами (мелькнула фамилия и Бригова). Спокойствие и уверенность в каждом слове обращения.

Что-то горячее ткнулось мне в щеку - это Кадыркин шептал на ухо:

- Слушай, Март, у физиков полная неудача. Всю ночь я работал с ними. Поймали только усиленный поток нейтрино.

Я с удивлением вспомнил, что давно не видел Пашу. У него были красные от усталости глаза, и почему-то впервые я заметил, какой у него длинный остренький нос.

- Ты хитрый лис, - сказал я ему. - До сих пор я думал, что главный твой инструмент - ухо, если не считать гениального серого вещества. А теперь вижу, что длинный нос.

Пашка не обиделся. Он даже показал мне и Игорю свои расчеты.

С этого дня - с 18 мая - наша жизнь превратилась в бесконечную гонку. И если три полных событиями дня и три ночи с начала этого рассказа казались мне бесконечно длинными, вместительными, будто годы, то полтора месяца сумасшедшей погони за облаком были сжаты памятью в одни кошмарные, напряженно-нервные сутки. Наша маленькая группа носилась из города в город, используя весь современный транспорт. Иные города - Лондон, Одессу, Бразилиа - я рассматривал только сверху, из гравиплана или вертолета, на коротком пути с ракетодрома, поражаясь фантастичному движению машин на улицах; величественные, как горы, панорамы стартующих ввысь зданий я вижу до сих пор. Хорошо помню хрустально-белый город, поднявшийся из океана, по имени Маяк, к которому нас нес бесшумный экспресс по узкой эстакаде среди ленивых волн. В некоторых городах я видел всего одну-две улицы, по которым нас провозили, а иные просто проспал от усталости - работать приходилось в полную силу.