Глоток вечности (СИ)

Меч Трандуила, потрудившейся сегодня на славу, на время потерял свою первозданную красоту: искусная вязь и охранные руны были полностью погребены под слоем тёмной орочей крови. Он неспешно вытер его о ветошь, которую подал ему возникший из-за спины воин, и вложил в ножны. Король посмотрел в сторону леса, где должна была находиться его охрана вместе с Эсмерленд, а потом услышал стук копыт. К нему подъехал Тенгель с ещё одной лошадью.

— Ваша лошадь пала, примите эту в знак уважения. — Тенгель был в первую очередь воином, и воинское побратимство для него много значило. Сегодня они с королем Трандуилом сражались плечом к плечу, прикрывая друг друга, а девушка по сути была ему безразлична. Он не был мстительным человеком и, выпустив пар, понял, что в его сердце не осталось злости, а от нанесенного оскорбления Тенгель отмахнулся, как от назойливой мухи.

Трандуил поблагодарил роханца и вскочил в седло. Леголас присоединился к ним и они вместе направились в сторону леса. Первое, что увидели всадники было то, что битва долетела и сюда. Трандуил огляделся в поисках Эсмерленд и эльфов, приставленных к ней, но увидел только её лошадь, склонившую голову к земле, с залитым кровью седлом. Остальное было скрыто пышными ветками дерева.

Эсмерленд сидела, прислонившись к нему, согнув одну ногу в колене. Создавалось впечатление, что она просто отдыхает, прикрыв глаза, но бледность и бисеринки пота, покрывавшие лицо, а так же кровь, бежавшая из раны, говорили о другом.

Леголас спрыгнул с лошади и первый подошёл к ней. Дотронувшись до раны, он растер кровь между пальцами и понюхал их. Посмотрев на отца, он произнёс:

— Какой-то сильнодействующий яд.

— Моргульский? — обеспокоенно спросил Тенгель.

— Не знаю, — задумчиво ответил Леголас. — Возможно, но откуда у простых орков могло взяться оружие из Минус Моргула?

Трандуил застыл. Тяжелые воспоминания обрушились на него, как горная лавина, а глаза заволокло чёрной непроницаемой пеленой. Реальность полностью померкла, и другая страшная картина появилась перед глазами: моргульский клинок, только глубже, все тело залито кровью, на бледном красивом лице его любимой жены лежит печать свежей смерти. Чуть притупившаяся за тысячелетие боль нахлынула с новой силой.

Веки Эсмерленд затрепетали, и она открыла глаза. Мутным взглядом она отыскала владыку и слабо улыбнулась.

— Я снова не подчинилась вашему приказу, милорд, и видите, чем это для меня закончилось, — пытаясь шутить, сказала она.

Трандуил моргнул, отгоняя призраков прошлого. Той, другой, он не смог помочь, имея в запасе все эпохи мира, просто не успел. Сейчас он здесь, а значит, есть еще надежда. Владыка склонился к Эсмерленд и взял её холодную дрожащую руку.

— Молчи, не теряй зря силы.

Услышав его голос, она устало опустила веки, а прерывистое хриплое дыхание постепенно выровнялось. Вдруг, распахнув глаза, Эсмерленд надрывно взвыла от накатившей боли, а лицо Трандуила исказила мука.

— Я умираю? — сжав его руку что было сил, спросила она. Но ответ остался где-то на задворках затуманенного опустошённого сознания. — Я люблю тебя… — Последние слова были сказаны в бреду, слабеющим голосом, но в наступившей тишине услышаны всеми.

— Не умрёшь, я не позволю! — Трандуил подхватил её на руки и, на ходу отдавая приказы, увез раненую девушку в Лихолесье.

***

Эсмерленд очнулась от глубокого сна и уставилась в незнакомый потолок.

«Где я?»

Приподнявшись, она оглядела незнакомую обстановку. Блуждая рассеянным взглядом по комнате, она наткнулась на спящую в кресле Галандиль, глаза которой под плотно сжатыми веками напряжённо подрагивали, выдавая тем самым беспокойный сон. Эсмерленд потерла виски, пытаясь вспомнить события последних дней. Она помнила сражение и попытку добраться к Трандуилу, жгучую боль в плече и ухмыляющегося орка. Дальше сплошной туман, тени, склоняющиеся к ней, какой-то шёпот. От напряжения у неё заболела голова, и Эсмерленд откинулась на подушки. Задумавшись, она непроизвольно дотронулась до места удара, но ничего не произошло.

«Мне нужно осмотреть рану». — Потянувшись, Эсмерленд развязала ворот рубашки и обнажила плечо. Она смотрела и не верила своим глазам. Кожа гладкая и чистая, никакого намека на шрам и тем более кровоточащую рану.

«Сколько же я спала?» — врезался в её разум вопрос, и ответ она хотела получить незамедлительно.

— Гали! — позвала негромко Эсмерленд. Молчание. — Галандиль! Да проснись же ты! — во все горло закричала она.

Эльфийка взглянула на неё и вялым голосом, ещё не полностью очнувшись ото сна, проговорила:

— Не кричи, пожалей мои чуткие эльфийские уши. — Посидев в тишине, она уже бодрее добавила:

— Наконец-то ты проснулась, я очень рада тебя видеть живой и здоровой!

Эсмерленд заерзала в постели, ожидая, когда Галандиль полностью придёт в себя и сможет ответить на её вопросы.

— Гали, не сочти, что я жалуюсь, но почему я жива?

— Король Трандуил поддерживал своей магией в тебе жизнь, пока не приехал владыка Элронд и не вылечил тебя.