Глубина

– Откуда ты знаешь, что без мучений? – поддел его пограничник.

– С мучениями даже лучше, – пожал плечами Шапа и вдруг речитативом заговорил нараспев: – Сегодня смерть стоит передо мною, как исцеление после болезни, как освобождение после заключения. Сегодня смерть стоит передо мною, как молния на небе после дождя, как возвращение домой после военного похода. Подобно сильному желанию увидеть свой дом после долгих лет, которые ты провёл в заключении. Ты – Смерть!

От этих слов по спине пограничника невольно пробежал холодок, а в памяти всплыли бешеные ваххабиты-смертники.

– Что это? – спросил он, напрягшись. – Это твоя молитва?

В первый раз в глазах палача промелькнуло что-то похожее на интерес:

– Это – древний гимн одной из давно ушедших цивилизаций[12]. Так давно ушедших, что уже никто и не помнит: где и когда они были, да и были ли вообще?

– Ты помог мне, – подумав, промолвил Виктор. – Смерть – плохая награда за помощь. Не хочешь выбрать что-нибудь другое?

– А смысл? Ты оставишь меня в живых – хорошо. Ты убил Вашта – хорошо. Вместо него придёт Аллу Даб. И ты думаешь, что ему не потребуется, – тут он запнулся, но твёрдо закончил, – хороший палач?

Афанасьев не мог не признать его правоту, но убивать этого парня ему очень не хотелось.

– А если я тебя отпущу, и ты уйдёшь отсюда?

– Куда? – в голосе Шапы прозвучала едва заметная насмешка. – Я не знаю места, где примут бывшего вайра. Может, ты знаешь?

И тут Виктору пришла в голову шальная мысль. Он покрутил её и так, и эдак – нет, вроде всё верно. Но озвучивать её пограничник не спешил, а потому спросил:

– Ты слишком образован для простого вайра, – и так как Шапа молчал, продолжил: – Сдаётся мне, что у тебя за спиной обучение отнюдь не в начальной школе. Как тебя угораздило попасть к вайрам?

– Это – моё дело, – неохотно обронил палач.

– А все же? Лично у меня складывается такое впечатление, что ты, парень, кого-то ухлопал… – Виктор задумался, – например, из ревности…

По чуть заметным сокращениям лицевых мышц полковник-пограничник понял, что не ошибся, и продолжил «качать» Шапу:

– Убил из ревности какого-нибудь подонка, с которым ты и срать бы на одном поле не сел. А потом струсил и рванул, спасаясь от тюрьмы. Угодил к вайрам, и поначалу даже приподнялся. В своей пятёрке старшим поди ходил? Сержантом?

– Младшим поручником… – машинально поправил Виктора Шапа и пояснил: – По армейским меркам это – капрал.

– А потом «шибко умного» капрала заметили и решили: надо тянуть парня наверх. Только сперва как следует замазать в крови – так, чтобы свои же боялись и презирали! Чтобы потом не сговорился ни с кем и не попробовал одеяло на себя перетянуть, – продолжал Афанасьев. И вдруг, повинуясь своему чутью, добавил: – А чтобы совсем всё хорошо понял, поручили какого-то старшего из вайров на запчасти разобрать. Типа, в измене уличили. Так было? – спросил он, уперев в Шапу строгий взгляд.

Тот кивнул. Сперва один раз, потом закивал часто-часто, и вдруг, захлёбываясь заговорил:

– Она шестой год училась. Уже заканчивала… Я думал – поженимся… А он – гнида!.. Ни одной работы сам не сделал – все студентов грабил… Но как же – глава кафедры… И он… А она… Учёная степень ей важнее, а ребёнка нашего… который должен был… А я… Я как узнал… Опомнился только, когда над ними стою, а головы у него нет… Я его – мечом шестой династии… А ею…

На этом сбивчивый рассказ бывшего палача прервали сдавленные рыдания. Здоровенный Шапа рухнул на стул так, словно ему отрубили ноги, закрыл лицо рукой. Плечи его затряслись, и вдруг в комнатке раздался сиплый, задушенный вой. Бывший палач сидел, чуть покачивался и выл на одной ноте, точно волк, попавший в капкан.

Истерику надо было прекратить немедленно, и Виктор, подойдя к Шапе, силой оторвал его руку от лица, а потом поймал его взгляд:

– Смотри на меня! Лови мой взгляд! Взгляд, взгляд, взгляд… – Афанасьев слегка качнулся влево, потом вправо, проверяя контакт. – Есть только мой голос. Ты не слышишь ничего, кроме моего голоса. Слушай и запоминай: тебе нужно добраться в Управление Внутреннего Контроля. Запоминай: майор Мийра зан Коорт. Тебе нужна она. Разговаривай только с ней. Ты будешь говорить только с ней: она тебе дороже жизни, дороже матери и отца! Только в ею группе ты обретёшь себя. Ты будешь ею защищать. Ты будешь оберегать майора зан Коорт, оберегать хоть ценой собственной жизни. Прошлого нет. Того, что ты помнишь – нет. Тебе приснилось! Это был страшный сон! Повтори!

– Прошлого нет, – произнёс Шапа, остекленело глядя в глаза Виктора. – Я должен защищать майора зан Коорт. Прошлого нет.

12