Глубинная ловушка

– Шумы не поддаются классификации, товарищ контр-адмирал. Мешает тарахтящий траулер. Такое впечатление, что их машина, аварийный дизель-генератор и помпа пару последних часов работают на максимальных оборотах.

– Чертова калоша…

Ругательства адмирала прерывает громкий голос старшего помощника командира корабля, доносящийся из многочисленных динамиков трансляции:

– Артиллерийскому расчету орудия АК-130 готовность к бою!

Не успели мы опомниться и понять причину данной команды, как рядом появляется помощник вахтенного офицера и докладывает о начале циркуляции траулера.

Мы одновременно обращаем взоры на «Аквариус».

За его кормой пенится белый бурун, корпус медленно двигается, подворачивая носом на север.

Вот сучары! Просекли, что запахло жареным, и собираются смыться!

– Немедленно остановить! – кричит Сергей Сергеевич.

Босс громогласным лаем дублирует приказ начальства, и мичман с нарукавной повязкой помощника вахтенного офицера пулей уносится с площадки.

Спустя минуту на носу БПК ухают подряд три выстрела, а перед носом траулера взмывают вертикально вверх белые фонтаны.

Пенный бурун за кормой ослабевает, мелкое судно проходит по инерции полсотню метров и останавливается.

– Задробить стрельбу. Орудия на ноль, – звучит «отбой» по трансляции.

– Евгений, поторопитесь с подъемом тел, – отдает приказ шеф и оборачивается к Черноусову: – А вы, голубчик, подготовьте два катера и команду для ареста траулера с его экипажем. Пока суд да дело – из Москвы и санкция подоспеет. И еще. Возьмите под личный контроль эту… как ее… подводную лодку, которую ваши подчиненные то слышат, то не слышат.

Сказав это, он стремительно уходит с юта.

Мы с Боссом подходим к Белецкому, скучающему с микрофоном в руке у станции связи.

– Как там наши?

– В норме. Поднимаются – прошли промежуточную площадку.

– Иди пообедай. Я посижу…

Борис уступает мне «баночку» и уходит в кают-компанию. А «этажом» выше на вертолетной площадке становится шумно – авиагруппа срочно готовит к вылету противолодочный вертолет…

Глава вторая. Море Лаптевых

Вторая смена закончила погружение, подняв на поверхность шесть тел с «Антонова». Все шестеро лежат плотным рядком на юте неподалеку от забортного трапа. Среди них и капитан корабля Иван Брагин – пожилой дядька с полноватым лицом, обрамленным рыжей скандинавской бородкой. И штурман Алик Скоробогатов – молодой светловолосый парнишка. И радист Егор Епишев, напугавший меня белым гипсовым лицом. И инженер-радиометрист Мария Плешакова – красавица с темным пятнышком родинки над верхней линией губ.

Нет смысла нести их на вертолетную площадку или долгое время держать на воздухе еще где-то. Корабельный врач принес стопку сложенных пластиковых мешков черного цвета, быстро осмотрел тела на предмет повреждений, сделал какие-то записи в рабочей тетради. И распорядился, обращаясь к помощнику командира:

– Пусть с трупов стечет лишняя вода. Через пять минут прикажите уложить тела в мешки и отнести в холодильник. Носилки сейчас доставят из медблока…

Противолодочный «Ка-27» вернулся около часа назад. Выставляя барьеры, его экипаж сбросил в море более тридцати гидроакустических буев; зависая над поверхностью воды, опускал гидроакустическую станцию и подолгу прислушивался к шумам… Бесполезно. Или корабельным акустикам показалось, или лодка легла на дно и затаилась.

Я согрелся и пришел в себя после череды утомительных погружений. А сейчас готовлюсь к последнему спуску, завершающему нашу работу возле погибшего «Академика Антонова». Его команда состояла из десяти человек судового экипажа и восьми научных сотрудников. После осмотра всех помещений судна обнаружено двенадцать трупов. Остальные в момент катастрофы оказались за бортом, и найти их не представляется возможным.

Итак, моей смене предстоит поднять шесть оставшихся на глубине человеческих тел. Я уже начал переодеваться, когда рядом возник Сергей Сергеевич.

– Есть дело, – шепнул он и показал на открытый ангар: – Отойдем…

В ангаре шеф подводит меня к невысокому инструментальному шкафу и разворачивает на его крышке карту морского дна, найденную в ходовой рубке «Антонова». В верхнем углу листа ровным почерком выведено: «Карта морских сокровищ».

– Я заинтересовался этими художествами после сегодняшнего разговора с Анной Аркадьевной Воронец, – неторопливо начал генерал, позабыв о моей подготовке к погружению. – Видишь ли, Евгений, оказывается, после неудачных испытаний ракет экипажам научных судов частенько приходилось искать с помощью эхолотов их обломки в своих зонах ответственности. Ну… чтобы при необходимости иметь возможность поднять какие-то элементы и переправить инженерам для определения и анализа неисправностей.

– Разумно.

– Так вот какая у нас получается картина. Экипаж «Антонова» запросто мог использовать в поисковой работе новые чистые карты. Тем не менее хранил и пользовался этой старой – изрисованной и потрепанной, – показывает он на карандашные отметки. – Ну, улавливаешь мысль?

– Пока с трудом.

– Ладно, вот сюда смотри.