Глубокая охота

— Кривицкая Зинаида Юлисовна! Журналистка «Москва сбоку!» Издательский дом Сусловых. По соционическому типу — стрелка морального компаса. Я люблю страшную правду и высокие гонорары. Ёрошику онэгайшимас! — жизнерадостно выпалила та на одном дыхании и поклонилась. Совсем как старшеклассница у доски на первом в учебном году классном часе.

— Гм, — Такэда запнулся. — Признаться, Зинаида Юлисовна, я полагал, что вы как-то...

— Старее? — журналистка выпрямилась. — Ну извините! Впрочем, с годами этот недостаток проходит.

— Солиднее, — нашёл достаточно вежливое слово Такэда. — До сего дня работа с золотой сотней и балаган у меня в голове плохо сочетались.

— Ну что вы, Такэда-сан, — невинно улыбнулась Кривицкая. — Родня ваших золотых девочек ненавидит меня совершенно за то же самое, за что дискриминировали вас. Я имею наглость быть лучшей, не будучи высокородной. Меня читают отнюдь не за то, что мой родовитый предок на стороне отца свернул нос родовитому предку на стороне матери ещё на старой Земле в битве за Иерусалим. Я просто круче всех родовитых боярских писак, и ещё одной маленькой призовой хохлатой бака-ину сверху.

— Особенно профессиональной вышла статья о монашках-смертницах Империи на гружёных бомбами в один конец учебных самолётах, — усмехнулся Такэда. — У нас вся ударная полусотня номер читала. Запоем.

— Безусловно, Такэда-сан, — улыбка покинула лицо Кривицкой. — Тогда вы смеялись, но сегодня у вас на борту два вагона ЛМ-17 Реджинальда Дэнни и хоть как-то обученные на практике зенитные расчёты. Вы знаете, с каким именно счётом окончилось голосование сейма по вопросу закупки летающих мишеней? Такэда-сан, на моих доверчивых читателей молиться нужно каждый раз, когда очередной горящий «Кайсар» падает в море, а не таранит балкон мостика. Профаны не самоцель моих журналистских текстов, они средство.

— Мощная претензия, — согласился Такэда. — Ещё бы доказать её.

— Такэда-сан, а вы знаете, кто потопил «Крамник бэй?» — без тени иронии спросила Кривицкая.

— А вы, стало быть, знаете? — скептически уточнил Такэда.

— Держите, — журналистка невозмутимо достала из сумочки пухлый бумажный конверт. — Хотя мне, честно говоря, удивительно, что этим вынуждена заниматься лично я и бесплатно, а не ваши молчи-молчи за свою непомерную смершевскую зарплату с боевыми надбавками.

— Что здесь? — Такэда вытащил из конверта несколько первых страниц характерного желтоватого цвета с орденами, профилями императоров и огромными стилизованными иероглифами в заголовке. — Тэйкоку но юнге? Воля Императора? Спутник имперского каботажника? Что это за подборка янтарных страниц, Зинаида Юлисовна?

— Небольшая шарада, — журналистка коварно улыбнулась. — Дружеская. С очень нужной вам отгадкой. Если вы или ваши бездельники с малиновыми околышами поймёте, что всё это значит, и справитесь раньше, чем судно оставит порт — я добровольно покину борт, даже если мне придётся делать это вплавь. Если нет — с меня так важный для вас ответ. Всё нужное тут есть, я лично проверила. Ну что, командир, достаточно ли у вас силы юности для такой ставки?

— Вообще-то, — ухмыльнулся в ответ ей Такэда, — на моём рабочем столе пылится утренняя шифровка уровня штаба флота с текстом примерного содержания «Взять на борт, по возможности оказывать содействие». Но теперь, когда вы предложили боярское пари, я с удовольствием его принимаю. Вам покажут временное место в кубрике, Зинаида Юлисовна, но я искренне надеюсь, что возиться с распаковкой багажа не придётся.

— С огромным удовольствием вас расстрою, Такэда-сан, — Кривицкая совершенно хулигански подмигнула и повернулась к выходу с мостика. — До скорого, надеюсь, очень долгого и очень плодотворного нашего сотрудничества.

Такэда вежливо кивнул и хранил молчание, пока эскорт не проводил нежеланную гостью с мостика. Затем он всё же пересмотрел содержимое конверта. Всё то же самое. Стопка имперских газет за прошлые месяцы, в которых на первый взгляд не публиковали ничего, кроме одобренного министерством дезинформации беззубого и безликого пропагандистского материала.

— Командир, всё действительно так плохо? — вполголоса осведомился Харальд Катори.

— Всё ещё хуже, — откликнулся Такэда. — Не стоит вестись на её ум и безобидную внешность. Эта гиена пера с радостью выроет и обнародует любой залёт наших золотых девочек. И уж кому ещё, как не всем здесь присутствующим, знать, что ей для этого даже особо трудиться не придётся!

— О, — Харальд Катори скривился. — Вот как.

— А узнаю, что кто-то дал ей интервью, — повысил голос Такэда, — разжалую и посажу!

Если на мостике кто и удивился такой эмоциональности командира, любые сомнения эти люди благоразумно сохранили при себе.

— Что ж, минна-сан, я вас ненадолго покину, — Такэда улыбнулся каким-то своим мыслям. — Иногда минус на минус — это не два минуса, а один плюс. Самое время проверить, насколько это работает с неприятными людьми, не так ли?