Глубокая тайна

Леди Макбет, пересаживаясь с места на место, добралась наконец до соперницы. Сначала она смотрела по сторонам, часто мигая и изображая полнейшее равнодушие. Потом, улучив момент, когда вожак отвлекся, изо всех сил ударила Сольвейг по спине. Быков думал, что пострадавшая постарается укрыться за спиной Кинга, но она оказалась вовсе не такой безобидной, какой выглядела. Сольвейг стремительно обернулась и, разинув пасть, кинулась на обидчицу, которая сразу съежилась, поджав под себя руки и ноги, но при этом подняла голову и громко завизжала. Зубы ее были оскалены. Кинг сел к ним спиной и зевнул.

Леди Макбет поняла, что ее трюк не сработал. Она рассчитывала, что, ударив Сольвейг исподтишка, спровоцирует ее на драку и тем самым навлечет на нее гнев вожака. Когда же этого не произошло, она перестала изображать из себя невинную жертву и дала отпор. Самки схватились врукопашную, кусая друг друга за плечи. Пока они вопили и катались по земле, подбежали еще две самки и тоже ввязались в драку. Теперь все четверо верещали, щипались, кусались и бегали с оскаленными зубами. Быкову приходилось то и дело сжиматься в комок и втягивать голову в плечи, потому что скандалистки раз за разом подбегали вплотную к сидящему в траве мужчине и даже перекатывались через него.

Стая собралась вокруг, наблюдая за стычкой. Только Кинг, который невозмутимо сидел в полутора метрах от дерущихся, даже не повернул к ним головы. Минут через пять драка утихла сама по себе. Зрители начали расходиться. Сольвейг, испуская короткие негодующие вопли, осталась на поле битвы. Если этим она хотела разжалобить Кинга и сказать ему, что ей досталось незаслуженно, причем больше всех, то напрасно. Он по-прежнему проявлял невозмутимое равнодушие. Тогда, пронзительно крича, Сольвейг бросилась вслед за Леди Макбет и ударила ее по ноге. Та, возмущенная, обернулась и с визгом перешла в наступление. Защищаясь, Сольвейг попятилась и нечаянно налетела на Кинга.

И тут наконец вожак проявил характер. Поднявшись на задние лапы, он яростно заревел, схватил подругу, поднял и отбросил с такой силой, что бедняжка кубарем покатилась по земле. Остальные присели и съежились, а потом кинулись врассыпную. Кинг же, не переставая рычать, погнался за Леди Макбет, которая на самом деле и являлась главной нарушительницей спокойствия.

Но расправы не последовало. Ситуация резко изменилась.

3

Следя за улепетывающей гориллой, Быков наткнулся взглядом на новых персонажей драмы, которой предстояло разыграться на берегу озера Джордж. Носороги. Их было восемь, и они находились на расстоянии каких-нибудь пятидесяти метров. Никто не заметил их приближения, поскольку они только что появились из-за гряды кустарников на пригорке. Это были те самые белые носороги, о которых рассказывала Быкову Хизер, когда уговаривала его отправиться в Африку вместе с ней. От своих так называемых «черных» собратьев они отличались вовсе не цветом, а размером, длиной рогов и широкими тупыми мордами.

У страха, как водится, глаза велики, и Быкову показалось, что самый большой из них был ростом со слона. Зато самый маленький носорог выглядел в точности как свинья. Судя по размеру и отсутствию рогов на носу, это был детеныш. Он потихоньку трусил, то и дело забегая вперед вожака.

Гориллы сгрудились в кучу, настороженно наблюдая за шествием гигантов. Те пока что не замечали обезьянью стаю. По своему носорожьему обыкновению, они шли с низко опущенными головами, жуя на ходу побеги растений.

– Что делать? – прошептала Стелла, подбежавшая к Быкову.

– Ничего, – ответил он. – Не волнуйся. Обезьяны бегают раза в два быстрее носорогов. Да и с чего бы им нападать? Они ищут место для своих грязевых ванн. Сейчас улягутся на мелководье и подставят бока птичкам… не помню, как они называются. Которые избавляют их от паразитов. Волоклюи, кажется. Как-то так.

Хизер, подбежавшая к нему с другой стороны, тоже была взволнована.

– Только бы эти здоровяки не прошлись по моей аппаратуре, – проговорила она, задыхаясь после вынужденной пробежки. Вы посмотрите на эти ножищи! Я прямо чувствую, как под ними земля трясется.

Но опасность подстерегала не камеры и микрофоны, оставленные без присмотра. Все было гораздо хуже.

Носороги, как и предсказывал Быков, уже начали заходить в воду, распугивая цапель и прочую мелкую живность. Но у детеныша имелись свои планы. Вместо того чтобы последовать примеру взрослых, он задрал голову, принюхиваясь и прислушиваясь. Если со зрением носорогам не повезло, то слух и обоняние у них отличные. И малыш хотел понять, что за странные звуки и запахи до него доносятся. Он почуял горилл.