Читаем Глубокие мысли полностью

#50. Когда меня спрашивают, что такое любовь, я обычно призадумываюсь, потом захожу собеседнику за спину и резко выкручиваю руки. Кто теперь здесь задает вопросы?!

#51. Папа всегда считал смех лучшим лекарством, что по — моему и послужило причиной смерти части нашей родни от туберкулеза.

#52. Если вы грабите банк, и с вас неожиданно спадают штаны, нет ничего зазорного в том, чтобы рассмеяться и дать посмеяться вашим заложникам. Потому что жизнь — смешная штука.

#53. Если бы вы стали гладиатором в старые времена, держу пари, что вас бы сводила с ума неэффективность организации и проведения гладиаторских боев.

#54. Порой мне хочется, чтобы я умер. Подождите, не я — вы!

#55. Что-то подсказывает мне, что первые мышеловки создавались не для ловли мышей, а для предохранения сырных бактерий от похитителей.

#56. Однажды ко мне пришел мой маленький племянник и спросил, прочерчен ли экватор вдоль Земли по — настоящему или же это просто воображаемая линия. Я расхохотался. Я хохотал и не мог остановиться. Потому что я не знал ответа и надеялся, что может быть мой смех заставит его забыть о своем вопросе.

#57. Если я стану в своей следующей жизни животным, надеюсь, что это будет какой-нибудь паразит, поскольку мне будет очень просто с этим ужиться.

#58. По — моему, многие из нас совершают большую ошибку, относясь к своему психиатру как к другу.

#59. Распространенная ошибка начинающих носить тюрбан — затягивать его слишком туго. Нужно давать голове дышать.

#60. Мы любим восторгаться полетом птиц. Но сколько в этом действительно полета, а сколько — просто планирования после предыдущего взмаха крыльев?

#61. Когда Рик сказал мне, что у него проблемы с женой, я рассмеялся. Не из-за него, а из-за одного анекдота, который я вспомнил. Я рассказал ему этот анекдот, но это его особо не рассмешило. Такой вот он друг.

#62. Любовь — это не когда скручивают цепями и бросают в пруд. Это называется Гудини. Любовь — это когда кто-то очень нравится.

#63. Если бы я был приговорен к инъекции яда, я бы хорошенько прибрался в своей камере. Потом, когда бы за мной пришли, я бы сказал: «Инъекция? Я думал, мне сказали 'инспекция'.» Им бы, наверное, стало очень неловко, и, может быть, меня бы отпустили.

#64. Я верю в то, что мы должны сделать мир счастливым для наших детей, но не для детей наших детей, поскольку дети не должны заниматься сексом.

#65. Когда вы умрете, то если вам предложат выбрать между простым раем и пирожным раем, выбирайте пирожный. Быть может, вас просто надурят, но что если нет!

#66. Светофор зажегся зеленым, потом желтым, потом опять красным, а я все сидел и думал о жизни. Неужели вся она состоит лишь из гудков и криков? Порой казалось, что именно так.

#67. Почему именно голубь стал символом мира? Почему не подушка? В ней больше пуха и нет опасного клюва.

#68. Это верно, что каждый раз, когда вы слышете звук колокола, у ангела вырастают крылья. Но то, что от вас скрывают, это то, что каждый раз, когда раздается звук захлопывающейся мышеловки, ангела бросают в огонь.

#69. Если бы мне выпало оказаться в комнате ожидание отцов в роддоме и ко мне бы вышла медсестра со словами «Поздравляю — девочка!», по — моему, неплохим розыгрышем было бы заорать: «Девочка?! Вы должно быть путаете меня вот с этим придурком!» — и показать на мужчину рядом.

#70. Я думаю, человечество открыло для себя огонь и колесо в один день. Но колесо в ту же ночь спалили.

#71. Я помню, как будучи студентом, я подрабатывал цирковым клоуном, и дети все время смеялись надо мной. Я поклялся тогда, что отомщу.

#72. Для кого-то это была просто тряпка. Но для бесстрашных бойцов из крепости это было нечто большее. Для них это было знамя капитуляции. Потом они его порвали на тряпки, чтобы почистить ботинки. Бойцы должны достойно выглядеть при капитуляции.

#73. Один из способов сделать полицию прибыльной — разрешить им продавать орудия преступлений. Многим понадобятся эти ледорубы.

#74. Мне хочется стать жертвой несчастной любви, чтобы мне все настолько опротивело, что я бросил работу и несколько лет бомжевал. Потому что я и так собираюсь это сделать.

#75. Если к нам когда-нибудь прилетят инопланетяне и начнут иронизировать по поводу уровня нашей цивилизации, мы скажем, что мы просто пошутили и что это все муляж, специально сделанный для них. Потом мы предложим им навестить нас через двадцать лет, чтобы увидеть нашу настоящую цивилизацию. После этого мы начнем мощную программу строительства новой, супермодернизированной цивилизации. Ну или в крайнем случае просто перестреляем пришельцев во время церемонии прощания.

#76. Если бы вы были мастером по мумиям в древнем Египте, вы бы постоянно напоминали своим заказчикам: «Проверьте перед тем, как я начну, что вы надели все украшения и прочее. Я потом вам его разворачивать не буду!»

#77. Если к вам зашли посмотреть дом, который вы продаете, и перед вами появилась крыса, волочащая за собой несработавшую крысоловку, скажите вашим посетителям, что это ваша крыса и что вы ее этому научили.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза