Глухая орбита вечности

— Но она не кусала меня, честное слово,— и Байдарин рассказал о своих видениях вплоть до пробуждения.

Журавлев покрутил головой, будто шею давил воротник.

— Ну и ну! Теперь понятно, для чего этому ползающему ретранслятору нужны крылья! Какие, к черту, крылья! Это же антенна! Удивительно чуткая и к тому же с обратной связью... Понятно. Она тебя не укусила сначала, а загипнотизировала. Уловила импульсы твоего головного мозга, усилила их и ретранслировала... Этого оказалось достаточно, чтобы ты оказался в гипнотической власти своих воспоминаний, которые показались тебе полной реальностью. Это все усиление. Ну и тварь! До чего приспособилась. Значит, если бы я ее сразу не придавил, то лежал бы с, тобой рядышком.

Журавлева передернуло от такой перспективы. В течение нескольких мгновений он пережил запоздалый страх, не подсказанный инстинктом прежде. Теперь инстинкт как бы закрепил реакцию организма на это явление.

— Фу,— вздохнул с облегчением биохимик.— Аж затрясло старого дурака. Смерти испугался! — Он загадочно улыбнулся.— А в такой смерти есть свой резон. С ней, как я теперь понимаю, умирает старость. Она питалась твоей кровью в течение трех дней. И с каждым укусом вводила новые порции яда. Когда я исследовал ее яд, то понял, что он не может действовать постоянно, так как довольно быстро разрушается, я не стал тебе вводить противоядия... Уж прости, ты всегда недолюбливал эксперименты над собственной персоной... Я не мог отказать себе в этом удовольствии.— Журавлев хитро посмотрел на метеоролога.

— А если я подам на тебя в Высший Совет за предумышленный эксперимент без согласия? — поддержал шутку Сергей.

— Кто тебе, мальчишке, поверит? А потом — человечество у меня в руках. Кому не захочется обрести вторую молодость?

— Да, это серьезный аргумент! — рассмеялся Байдарин.— Но кто захочет пригреть на своей груди змею даже в том случае, если от нее зависит его второе рождение? А во-вторых, дорогой экспериментатор, где вы возьмете вторую змею? Ведь, насколько я разобрался, воскрешать вы еще не научились?

— Фи, Сереженька, новый биоцикл пошел тебе явно не в пользу. Зачем же переносить дикарские обычаи на современную цивилизацию? Яд змеи я синтезировал. Вместо укусов можно вводить определенные дозы шприцем. Без всякой мистики и к тому же без излишней потери крови. Вот так-то, дружище!

— Игнатьич... это же...— голос Байдарина неожиданно охрип от волнения.— Значит, тебя... Значит, с тобой...

— Да, дорогой. Поэтому я и говорю, что мне надо немного времени, чтобы отработать методику и наставления для тебя. Все может случиться... Надо, чтобы ты и в мое отсутствие смог повторить биоцикл, если это потребуется, чтобы дождаться прибытия нового корабля с Земли... И чтобы ты мог передать наше открытие людям...

— Значит, ты знал, что я должен помолодеть? — удивился Сергей.— Но почему же ты реагировал так бурно?

— Я был не совсем уверен, хотя срезы с твоей кожи свидетельствовали об оживленном обмене веществ, о возвращении начальных функций. Будем говорить, я догадывался.

Через неделю Байдарин настолько окреп, что совершенно отвык от старческих приобретений: медлительности и осторожности. И Журавлев попросил его перевезти часть оборудования с биологической станции Вине-Ву.

Сергей снял с вездехода весь лишний груз, даже аварийные запасы и отправился в путь. Пробитые прежде дороги сильно заросли, но Байдарин придерживался следа, который оставил вездеход Журавлева при поездке к нему. Местами след терялся, тогда Сергей включал инфраизлучение, и на экране появлялись замытые дождями и засыпанные пылью отпечатки протекторов. Иногда следы проявлялись по поврежденным растениям. Переправляясь через реку, он заметил группу людей. Они так пристально рассматривали его вездеход, что Байдарину стало не по себе. Он вырулил прямо на толпу. Узнав его за ветровым стеклом, туземцы почтительно расступались, показывая знаками просьбу остановиться. Затормозив вездеход, Байдарин отодвинул силоновый фонарь над головой и поднялся с сидения.

— Мы приветствуем тебя, сын Сере-Гей. Ты хороший уважаемый человек. Лодка твоя тоже хорошая: ходит по воде и по земле... Наши лодки не могут ходить так быстро...

Байдарин кивнул головой в знак того, что он внимательно слушает, стараясь не выдавать охватившего его волнения: на этот раз с ним разговаривал рядовой воин, а не вождь, а это значит, что они не считают его чужим.

— Помоги нам быстро сходить на ту сторону.

— Хорошо,— сказал Сергей.— Где ваши лодки?

— Там,— туземец махнул рукой вниз по течению.— Далеко.

— Понятно,— улыбнулся Сергей. Он боялся поверить в то, что они согласятся переправляться на его вездеходе.— Садитесь, перевезу.