Глупые и ненужные

У меня не было ответа или той фразы, которая могла бы быть уместной в качестве ответа. Вся ситуация казалось мне неправильной. Курить траву, в пусть и закрытом на реконструкцию, но все-таки университетском корпусе, было противоестественно. Но другой моментальный импульс, который проскочил по нейронам моего мозга «если не сейчас, то уже никогда». И я просто молча протянул руку в сторону сигареты.

Софа зажгла обе и передала мне ту, которая была чуть больше. Мы молча закурили напротив друг друга с таким выражение лиц, будто делаем это впервые. Отчасти это была правда. Хотя говорят же, если научишься кататься на велосипеде, потом уже не забудешь. Так и тут. Никто даже не закашлялся.

Софа сделала еще одну мощную затяжку и выпустила дым прямо мне в лицо, словно посылая воздушный поцелуй. Когда дым рассеялся мне показалось, что глаза у нее как будто стали внимательнее, глубже и темнее. Или меня уже начало накрывать первой волной опьянения.

– Слушай, а хорошая дрянь. Я не то, чтобы эксперт, но отдаю должное. Где ты достала?

– Да с утра попросила того парня, ну который пишет у меня курсовую и вуаля.

Издалека, подобно ритму барабана, по окнам аудитории колотил слабый теплый дождь. Я перевел взгляд с окон на курсовую.

– О чем он пишет в своей курсовой?

– Ооо, наш маленький Дон Кихот бьется с ветряными мельницами лженауки и квазинауки. Собственно, этому и посвящен сей священный труд.

– Боже как скучно, наверное, только Ницше и философия любви, могут быть более банальными и вторичными.

– Не скажи. В целом да, тема не нова. Но Дон Кихот не так прост, как кажется. Вся фишка в том, что где-то под конец своего крестового похода, он подводит к тому, что лженаукой является, барабанная дробь, сама философия. Как тебе такой твист?

Я захохотал.

– А вот это совсем не дурно. Правда похоже на то, что он стреляет сам себе в ногу, но как минимум звучит дерзко. Ты его надоумила?

– Нет, нет. Я, наоборот, попыталась его переубедить и сгладить углы. Но сам знаешь, как бывает бескомпромиссен юношеский максимализм, подкрепленный каким-никаким интеллектом.

Мне нужно было это все переварить. Мысли в голове стали вязкие и я просто лег на стол и уткнулся в заливаемые дождем окна на потолке. Софа спустилась со сцены и легла рядом. Я чувствовал, как от нее приятно пахнет парфюмом с нотами мандарина и марихуаной. Мы минуту лежали молча.

– Знаешь, в чем наша проблема? – наконец спросила Софа тихим, почти интимным голосом.

– А у нас есть проблема? – Поинтересовался я, выпуская плотное облако дыма.

– Вроде того. Мне кажется, что всё крайне логично в этом мире, но нас эта божественная логика почему-то не касается. Мы какие-то глупые и никому ненужные. Выбиваемся из общей палитры, как битый пиксель на безупречном экране телефона. Как страница, с когда-то загнутым в виде закладки листом, и теперь ее расправили, но она явно выбивается из всего переплета. Как фальшивый голос в однородном церковном хоре мальчиков-зайчиков. Как пазл из другой коллекции, который вставили в композицию против его воли. Надеюсь, ты понял, о чем я.

– Более чем. Хотел бы я меньше это понять, чем понимаю сейчас.

Так мы и лежали. Софа взяла меня за руку и крепко сжала, словно боясь, что я не настоящий.

2. Серхио

Время странная штука. Абсолютно пластичная, как гимнастка на обручах, хотя по идее время должно быть универсальным мерилом для всех. Я давно заметил, что если ты путешествуешь, меняешь один часовой пояс на другой, один вид из окна на совершенно ему противоположный, то даже после двух-трех дней есть полное ощущение, что прожил ты неделю, а то и месяц. Но если ты погряз в парадигме работа-дом-работа-дом, то прожив в таком режиме полгода, по ощущениям едва наберется на полную неделю.

Вот и сейчас добираясь поездом, самолетом, машиной до дома, где живет Серхио, я чувствую некую опустошённость, которую испытывают участники марафона. Такое впечатление что от Софы я уехал дней восемь назад, когда по факту прошло не полных 8 часов.

В арендованной тачке пахнет сексом и табаком. Я почте уверен, что найду использованный презерватив, хитро скрученный у основания, под пассажирским сидением. Наверное, какая-то молодая пара решила перед отлетом пошалить. Это вдвойне забавно, потому что машина-то старый небесно-голубой фольксваген жук, в котором мне и моей дорожной сумке, едва хватает места, а тут еще и секс.

Серхио живет в доме, который находится в долине Напа, которая, в свою очередь, находится в 230 километрах от ближайшего аэропорта, так что путь не близкий и радио вторит какой-то заунывной мелодией, как будто растягивающей и без того бесконечный ландшафт за лобовым стеклом. Сумка лежит на пассажирском сидение, и я зачем-то пристегнул ее ремнем безопасности, словно несовершеннолетнего ребенка, за которого переживаю. На улице тепло и солнечно настолько, что приходится надеть очки.

В этой неге, где одни бесконечные виноградники сменяют другие и убаюкивают своим однообразием, я, чтобы не уснуть, пытаюсь вспомнить каким была наша последняя встреча с Серхио.