Гнев

Дорога в гостевое крыло шла через гостиную, и Гай, фляжка которого давно опустела, заглянул в бар. Взял графин в руку и тут же услышал:

– Гай, братишка, пока ты спал, я познакомился с твоей новой подружкой. – В углу в темноте сидел Тамерлан со стаканом содовой.

– А не пошел бы ты, Тамерлан, – Гай перестал скрываться, налил виски и изрядно отхлебнув, развязно облокотился о консоль. Тамерлан продолжал улыбаться:

– Всегда хотел с японкой этим заняться, но как-то никогда не встретилась по-настоящему горячая штучка.

Гай скрипнул зубами, залпом допил виски и, с силой поставив пустой стакан на стол, вышел.

Пока он шел по коридору немного остыл, в конце концов, может, и хорошо, что вспылил. Будет лучше, если сочтут, что между ними роман. Лучше любой другой легенды. Но почему же он так разозлился?

У себя Гай принял душ, откупорил бутылку шампанского и, с бокалом в руке, стал выбирать наряд для вечера. Он одобрил приталенную белую сорочку с высоким воротом, к ней выбрал жемчужно-серый шелковый платок, запонки с темно-лиловыми аметистами (камни были с неровными краями, как горный ландшафт), удлиненный пиджак, чуть свободные черные рейтузы с фиолетово-желтыми лампасами и черные сапоги чуть ниже колен. В завершение выбрал ствол на вечер. Винтажный кольт из коллекции графа Шереметьева, внешне лаконичный, но с кучей секретиков внутри.

Он долго приглаживал волосы, рассматривая себя в большом зеркале гардеробной. Допил шампанское и взял со столика перед зеркалом пистолет, который положил на виду, пока одевался. Приложил его дулом к лицу, медленно провел по щеке, глядя на свое отражение в зеркале. О каких же деньгах шла речь, кому и за что? Эта мысль возвращалась снова и снова… И Гай был уверен, что это было связано с Мирой.

Он убрал пистолет во внутренний карман пиджака и поспешил к выходу. Пройдя долгих пятнадцать минут по коридорам хорошо знакомым маршрутом, он попал в гостевое крыло. Притормозил перед дверью Амико и вернулся к зеркалу в коридоре, кроме темных кругов под глазами и, может быть, некоторой бледности, придраться было не к чему. И если ей нравится драма, то образ идеальный. Нравится ли ей драма? – размышлял Гай, постучав и ожидая когда ему откроют.

Амико была одета так же, как утром: леггинсы, черное короткое платье, куртка, волосы убраны наверх в тугой узел, одна длинная прядь свободно падала ей на лицо.

Гай нахмурился:

– К ужину придется переодеться. Пренебречь дресс-кодом – это все равно что плюнуть ей в тарелку, она выставит тебя за дверь без колебаний.

Амико смотрела несколько растерянно.

– Дело в том, – сказала она, – что я не брала с собой ничего… ничего такого.

– Тогда тем более, пойдем, добудем тебе что-нибудь. – Он критически окинул взглядом фигуру на Амико. – У меня есть идея.

Neon Gravestone | Нам ли не знать, что такое любовь[17]

Гай повел Амико через весь дом. Они пробежали мимо обеденного зала, где велись последние приготовления к ужину, потом чередой комнат: желтая гостиная, гостиная в китайском стиле, музыкальная комната с клавесином и белая комната с зеркалами, северная библиотека и чайная комната. По узкому коридору для прислуги они спустились в винный погреб и, поспешив дальше, попали в сияющую белизной кухню, где стоял чад, и где чего только не жарилось и парилось к ужину. Шеф орал охрипшим голосом на поваров:

– Вы – мои руки, но готовлю для всех я!!!

Тут к открытому огню понесли освежеванную тушу вепря на вертеле. С нее капала кровь, один из носильщиков поскользнулся в красной вязкой лужице на кафеле. Туша тяжело плюхнулась, вокруг нее на белоснежной плитке разлетелись кровавые брызги. В этой суете Гай стащил с подноса на выходе открытую бутылку вина и два бокала. Они с Амико посмотрели друга на друга и расхохотались.

Выбежали из кухни и попали в темный коридор, поднялись по лестнице, где Гай вдруг потянул Амико за руку вправо, где был эркер, а на широком подоконнике накиданы меховые шкурки. Снаружи пошел мелкий дождь, и стекло покрылось мелкими каплями. Гай зажег свет в маленьком светильнике над головой, нашарив выключатель в нише, налил вина себе и Амико, и поднял бокал:

– За неудачников!

– Сколько тебе лет? – спросила вдруг она.

– Тридцать один. А что? – ответил Гай.

– Ты всегда такой легкомысленный?

– В моей семейке все много лет ждут конца света и страшный суд, веселье – не их сильная сторона. Приходится развлекать себя самому. – Он пожал плечами.

– Ты продаешь нам книгу, чтобы повеселиться? Не боишься, что все плохо кончится? – спросила Амико.

– Все и так плохо кончится, вообще не новость. – Он невесело улыбнулся и в свою очередь спросил: – Давно ты работаешь на него?

– Около года, – ответила она.

– Не знаешь, зачем ему книга?

– Нет, но он и пальцем не пошевелит, если это не принесет ему много денег.

– А правда, что буддисты не верят в бессмертную душу? – с интересом спросил Гай. Амико рассмеялась.

– Не совсем. Знаешь, что такое нейминг?

Гай пожал плечами.