Гнев Бога

Иуда стоял против собратьев и спокойно смотрел на них, и они, видя в нём врага, не отводили от него взглядов, показывая тем, что не боялись его. Они уже не могли, как раньше, скрыть свою ненависть к этому аристократу. Всё в нём возмущало души учеников. И у них давно появилось желание унизить Иуду, поставить его ниже себя, растоптать его самолюбие, гордость. И вот плотной кучкой они пошли на Иуду, сжимая посохи. Но Иешуа опередил их, обнял Иуду. Поцеловал

– Уйди, брат. Моё Царствие – это Царствие нищих духом, рабов. Тебе не место в нём.

Иуда презрительным взглядом окинул учеников и вышел во двор, а Иешуа дрожащей рукой оперся о стол, едва слышно застонал, и его глаза наполнились слезами.

На улице прозвучали крики, шум. Всё это быстро приближалось к дому Лазаря. Хлопнула и, крякнув, отлетела в сторону, сорванная тяжёлым ударом калитка. В комнату ворвался Манасия. Скользнул глазами по ученикам.

– Где Иуда?!

И он наотмашь левой рукой стал бить перепуганных учеников, ища Иуду. Ученики показали на Иешуа.

– Его ли ты ищешь, Манасия?

И слабея ногами, они осторожно потянулись к выходу, но уже в комнату вступили стражники Каиафы, вооружённые дубинами, окружили всех, толкнули вперёд Захария и Ефрема.

Те, плача и стеная, упали перед учителем, обняли его ноги.

– Прости нас, Мессия – нищих духом и подлых рабов – не смогли мы промолчать и выдали тебя Каиафе. Прости!

Иешуа возложил руки на головы двоих секарей и мягко ответил:

– Прощаю. И нет во мне обиды на вас. – И он обратился к стражникам: – За мной ли вы пришли?

– Нам нужен Иешуа, который назвал себя Мессией.

– Я Иешуа.

Стражники схватили его и, выворачивая ему руки, поволокли на улицу, бросили в носилки и понесли их в город.

Обезноженные ученики опустились на пол, а спустя несколько секунд, давя друг друга, отбрасывая в стороны, метнулись в дверь, потом стремительно перескочили низкий забор и помчались в Галилею.

Ефрем и Захарий, потрясённые своим предательством, лежали на полу и громко плакали…

Когда Иуда вышел во двор, то к нему, не в силах сдержать себя, подбежала счастливая Мария.

– Иуда, ты уже полюбил меня?

Но тот, не обращая внимания на девицу, направился, было, в сторону улицы, а Мария, уже возмущённая его поведением, схватила его за руку.

– Разве твой друг Манасия не убедил тебя?

– Мой друг Манасия?! – вскрикнул Иуда

– Да, Манасия, твой друг.

Кажется, впервые Иуда заметил девицу и встряхнул её за нежные плечи.

– Говори: где ты его видела? Он мой враг, убийца, подлейший секарей.

Мария поняла свою ошибку и, ужасаясь от того, что Иуда мог погибнуть в любую минуту, потянула его на задний двор с такой силой, что он, смеясь, вынужден был припустить за ней бегом. Они выскочили на соседнюю улицу. Иуда требовал ответ. А Мария – чутьё женщины подсказывало ей: молчи, и он будет твой – крепко держала его руку и уводила прочь из города в сторону Масляничной горы, у подошвы которой, среди густых зарослей кустарника бурлила между камнями узкая речка.

Иуда с интересом поглядывал на девицу и вскоре оценил по достоинству её лёгкую походка, изящные бёдра под мешковатой иудейской туникой, страстное лицо, волнение и прерывистое дыхание – с удовольствием позволял Марии вести его туда, куда она хотела.

Уреки она остановилась, внимательно глянула по сторонам и, полная любовного жара, подняла взгляд на Иуду, розовея щеками.

– Сними одежду, – сказал он ей.

Она растерялась. Её длинные ресницы, как бабочки затрепетали. Стыд охватил влюблённую Марию. Она умоляюще посмотрела на Иуду, но он нетерпеливым жестом вновь приказал ей раздеться. И Мария, с глазами полными слёз, задыхаясь от волнения, дрожащими пальцами потянула вверх подол туники, тихо вскрикивая от взгляда Иуды и поворачиваясь к нему боком и тем ещё более возбуждая ученика Иешуа. Путаясь в одежду, она сбросила её и потянулась к Иуде, обвила его крепкую шею белыми руками, умиротворённая тем, что добилась его любви. Мария, уже не желая ничего более, кроме его поцелуев, вспыхивала от стыда, когда он губами начал ласкать её тело.

Если бы Иуда не был ослеплён бурной страстью, то он мог бы заметить не только верхний этаж крепости Антония, что возвышалась над склоном горы, но и Панферу. Он неподвижно стоял на боевой площадке под палящими лучами солнца и смотрел на улицы городка Фивания…

Понтий Пилат, узнав о распоряжении Каиафы: схватить Иешуа, удовлетворённо хмыкнул и наслаждаясь прохладой полуподвального зала дворца, озорно дрыгая ногами, перевернулся на живот и сказал кассию:

– Ну, а теперь мне любопытно: как поведёт себя Панфера? – Он мощным прыжком вскочил с ложа. – Вот мой приказ: найти дезертира претория Иуду, предать его бесчестию в крепости Антония, а потом– в лагере перед легионом и там же бросить его на крест!

Когда, спустя несколько часов, Иуда, сопровождаемый утомлённой и счастливой Марией, быстро приблизился к Овчим воротам, думая об Иродивде, от угла крепости Антония к нему шагнули Панфера и Квадрат.

Панфера ударил Иуду по плечам и сильно рванул к себе, заломил руки дезертиру за спину и молниеносно стянул в локтях тонкой бечёвкой, говоря: