Гнев Божий

   Гагик пополз по склону, извиваясь как змея, автомат он привычно тащил, зацепив за ремень чтобы в случае чего - подтянуть и стрелять. Он намечал ориентиры, на которые полз - вон там камень, вон там от камня - углубление, которое можно при необходимости использовать в качестве стрелковой позиции, вон там...

   Стена... Выбеленная, неровная стена сложенного из местного камня бесхитростного крестьянского дома, оставленного хозяевами когда началась война. Стена, к которой можно прислониться, и которая остановит пулю.

   Шаг за шагом, осторожно ступая по земле, чувствуя спиной каждую неровность кладки, Гагик продвигался вперед. Автомат был не на предохранителе, навел - и стреляй.

   Первый дом. Чистый, вытоптанный земляной пол, искореженные головешки того, что когда то было мебелью. Ничего.

   Второй дом. Побогаче - с нормальным полом, и не тронутый пожаром. Нет осколков - скорее всего, стекла не выбили, а выстеклили и увезли на продажу. Из-за обстрелов стекло дорогое и в большом дефиците. Тоже ничего.

   Третий - опять земляной пол. Каким-то идиотским сюром - горшок с цветком на окне, цветок цветет, какой-то большой и яркий цветок. Есть печь - не сложенная из камня, а сваренная грубо, дешевая буржуйка, такие научились варить последнее время, когда не стало Советского Союза, а вместе с ним не стало и тепла в домах. Интересно, почему не увезли буржуйку...

   За четвертым домом Гагик обнаружил огородик - маленький, заросший травой, но все же огородик. Это его и спасло, жадно выкапывая, дергая за зеленые хвосты перезревшую морковь, он услышал человеческую речь, и упал на землю как зверь, заравнивая рукой истроганную им грядку. Потом отполз чуть подальше - и замер.

   - Чисто, господин капитан!

   - Ты что орешь, дубина!?

   Говорили по-русски. И на той и на другой стороне русский знали все, это по-прежнему был язык межнационального общения. На русском говорил весь комсостав, как с русской, так и с азербайджанской стороны, потому что за редким исключением учился он в одних училищах и служил он в одной и той же армии. На русском говорили и наемники, которых что с той, что с другой стороны было немало.

   Разведчик появился совершенно неожиданно - здоровый, в непривычной расцветки турецком камуфляже, с автоматом. Его ошибкой было то, что он смотрел на склон холма, поросший мелким лесом, а надо было - под ноги. Гагик замер, помня только одно - человеческий глаз заточен на движение, человек замечает движение - а вот неподвижно лежащего может и не заметить.

   Шурша высокой, подсохшей травой, к первому вышел еще один

   - Шо уставился?

   - Да думаю... Надо бы лесок этот заминировать, ловушек поставить. Мы тут - как в тире.

   - Сам же и нарвешься.

   - И пошмонать надо тут все...

   На удачу Гагика - оба разведчика прислушались - а потом синхронно нырнули в дома. Только через минуту - и он услышал надрывный вой автомобильного мотора, прерываемый на мгновение переключением передач. Сюда шли машины - не одна машина, а целая колонна. Одиночкой ездить было опасно, а вот на колонну напасть малыми силами вряд ли посмеют.

   Пока колонна - два раздрызганных, забитых вперемешку людьми и тюками с грузом автобусов ПАЗ, один старенький КамАЗ, возглавлявший колонну УАЗ со снятым верхом и самодельной пулеметной турелью, но без пулемета на ней, замыкающий УАЗ без пулемета и без турели приближались к разбитому селу - Гагик успел спрятаться поосновательнее. Теперь его уже непросто было найти - а сам он все видел, если смотреть осторожно.

   Один из боевиков, или разведчиков, или не пойми, кто вышел на дорогу, повелительно махнул рукой. Колонна остановилась. Гагик отчетливо видел, что на боевике - такая же форма, как носит ОПОН, отряд полиции особого назначения, который возглавлял порядочный бандит по имени Искандер Гамидов. Наверняка это и был ОПОНовец - но что он тут делал, было непонятно, это была, по сути, ничейная земля, ОПОН сюда не рисковал соваться. Как следует воевали только азербайджанские беженцы - они воевали за родную землю, да некоторые наемники. Остальные - воевали спустя рукава, прятались по тылам, мародерствовали. В мародерке отличался тот же ОПОН.

   Дальнейшее - шокировало даже ко многому привычного Гагика. Сначала ОПОНовец и боец из охранения колонны - видимо начальник - о чем то ругались, ОПОНовец тряс какими то документами, боец из охранения, по виду походивший на бойца из отрядов самообороны - размахивал руками, ругался. Потом вдруг ОПОНовец достал из кармана пистолет и совершенно буднично выстрелил в пах азербайджанскому самооборонщику, а потом стал стрелять по тем, кто находится в УАЗе, ошеломленные, они не смогли ответить и так и погибли один за другим. По остальным машинам стали стрелять из автоматов и пулеметов другие ОПОНовцы, шансов не было никаких, людей хладнокровно истребляли.