Гнев королей

Вартлоккур беспокойно расхаживал по комнате, чихая от поднявшейся пыли. Запаха разложения не чувствовалось, – казалось, создания Нората ему не подвержены.

Чародей искал, напрягая свои колдовские чувства. Ничего. Что тут делали эти искусственно созданные наемные убийцы? Молча сидели и ели, когда того требовала плоть? Даже ни во что не играли, чтобы убить время?

– Норат, – пробормотал он, – ты пугаешь меня больше, чем мои старые враги в Шинсане.

Продолжая искать так, будто это были настоящие люди, которые могли спрятать какие-нибудь улики, он едва не проглядел бумажку. В поисках плохо прибитых досок и потайных ящиков он лишь случайно заметил потрепанный листок позади груды сыра, возможно брошенный еще до того, как туда сложили еду.

На нем было размашистым высокомерным почерком написано: «Госпожа, с появлением предъявителя сего можете быть уверены, что моя половина нашего соглашения выполнена. Норат». Чернила выцвели, став цвета сепии.

Вартлоккур безрадостно направился к двери. Этот клочок бумаги мог отправить кого-то на виселицу. Следует ли передать его королю? В конце концов, у убийц ничего не вышло.

Но важнее содержания записки был язык, на котором она написана. Итаскийский.

Рагнарсон обнаружил, что проезжает через западные ворота Воргреберга. Похоже, лошадь сама везла его к переулку Линеке.

– Сир? – вывел из задумчивости чей-то голос, в котором звучала удивившая его тревога. – С тобой все в порядке?

На него смотрели сэр Гьердрум и Арал Дантис.

– Просто замечтался, – улыбнулся Браги. – Скажите Тихоходу, что я добился отсрочки игры с «Пантерами». Ставьте деньги на «Стражей». Мы победим. – (Дантис с сомнением нахмурился.) – Ну, никто же не заставляет вас ставить закладную на старую семейную ферму. Я еду в переулок Линеке. Вы оттуда?

Гьердрум мрачно кивнул.

– Что случилось, Гьердрум? Какие-то неприятности?

– Нет, это личное. Собираюсь сообщить Гвени, что между нами все кончено. Не знаю даже, как сказать… в общем, возможно, у нас с Юлией будет свадьба.

– Что ж, поздравляю. Видел Мглу, Арал? Она еще здесь?

– Уехала. – Дантис сунул руку под рубашку. – Оставила тебе письмо.

Вид у него был безрадостный.

Рагнарсон взял конверт и, отъехав подальше от молодых людей, открыл его.

Мгла всего лишь повторяла извинения, вновь сообщив, что он был хорошим другом и верным товарищем во время ее изгнания. В качестве жеста доброй воли она оставляла с ним детей. Он улыбнулся. Хитрая ведьма! Здесь у них было намного меньше шансов стать заложниками судьбы. Это был совсем другой жест – она защищала их от Империи Ужаса.

Он понял, что детей придется передать на попечение невестке. Как к этому отнесется Крис? Еще два рта, которые нужно кормить, два малыша, за которыми нужно ухаживать, два сердца, которые нельзя разбить… «Да она скандал устроит», – подумал Браги.

В переулке Линеке было тихо. Его дом казался молчаливым и угрюмым. Стоявший чуть дальше дом Мглы уже выглядел опустевшим.

Когда Браги спешился, навстречу ему вышла Кристен и яростно уставилась на него, уперев руки в бока.

– С чего ты взял, будто я собираюсь заботиться еще и об отпрысках Мглы? У меня тут что, приют?

– Что? – Он воздел руки к небу, изображая замешательство.

– Не пытайся меня обмануть…

На лице Браги возникла идиотская улыбка – из окна наверху на него смотрела Шерили. Кристен обреченно пожала плечами.

Старый привратник забрал у Рагнарсона лошадь. Поспешно коснувшись губами лба Кристен, Браги устремился наверх. Шерили взвизгнула, когда он заключил ее в объятия.

Вартлоккур баюкал дочь на правой руке, левой коснувшись пальцев жены и глядя в окно.

– Похоже, завтра будет дождь.

– Что-то не так? – спросила Непанта.

– Неприятности.

– Тут все время неприятности. У нас?

– У короля. Похоже, тем убийцам заплатила Ингер.

– Ингер? Она так добра ко мне. Не верю.

– Подобное уже не раз случалось в истории. Думаю, Браги тоже это понимает, но пытается лгать самому себе. Надеется, наверное, что, если достаточно долго делать вид, словно ничего не произошло, Ингер опомнится.

– Поговори с ним.

– Это примерно то же, как объяснять мужчине, что его обманывает жена. Он не захочет слушать – кому охота оказаться между молотом и наковальней? Но делать все равно что-то придется, и, боюсь, удар обрушится на тебя самого, а не на ту женщину.

Ему не хотелось вступать в конфликт с королем. Тот мог сказать нечто такое, чего Непанте не следовало слышать.

Сколь многое Браги мог знать о событиях на востоке? А Мгла? В ближайшее время ей предстояло близко познакомиться с тамошним положением дел.

– Поговори с Пратаксисом. Браги смирится со всем, что от него услышит.

– Может быть.

Вартлоккур, однако, думал о Майкле Требилькоке, а не Дереле Пратаксисе. Майкл точно мог кое-чем помочь.

Солнце опустилось в облака на западе. Дерель и барон Хардль остановили лошадей у загородного дома короля. Несмотря на все свои отличия, сегодня они выглядели как две горошины из одного стручка. Вряд ли можно было представить себе более угрюмые и раздраженные лица. Они молча направились к дому.