Гнев короля драконов

— Не все маги лезут, — сказала Лили.

Эрик взглянул на нее.

— Правда? Потому что мой опыт говорит другое, как и у Дэвида.

— То, что сделали мы с сестрой, не одно и то же, что делают Сейекрад и Высший совет, — ее голос был резким. — Есть еще какие-то заявления?

Ее тон, опущенные брови, пронзающие глаза злили его. Он хотел сказать ей, что она не должна лезть в дела людей, просили ее или нет, но они со Славандрией делали это постоянно, как и другие маги. То, что они делали хорошие дела, не отменяло факта, что они не должны были участвовать в этом. Он не был против помощи. Он был даже рад ей, но врать об этом и делать вид, что они не нарушали свои правила, было жестоко. Но он держал рот на замке. Все же лишаться единственного союзника в этом мире было бы глупо. В этот раз он убедил себя промолчать.

— Нет, мэм, — сказал он, удивив искренностью даже себя. — Простите, что перегнул.

Дэвид покачал головой и фыркнул.

Лили прижала ладонь к ноге Эрика.

— Я знаю, что ты думаешь, и я понимаю. Но порой нам приходится отходить от правил и делать то, что правильно. Ты ведь тоже так делал как оруженосец Трога? — она убрала руку и не ждала его ответа. — Как я и говорила, мы знаем теперь, что у Сейекрада есть мотив. Он хочет себе Хирз. Для этого ему нужно убрать того, кто может его остановить. Это ты, Дэвид.

— Спасибо, — Дэвид провел ладонями по лицу и зевнул. — С тобой так приятно говорить в последнее время, — он вытянул руки над головой.

— Я говорю правду. Ты — паладин, и для Эйнара и Сейекрада это много значит. Если они уберут тебя, станут на шаг ближе к абсолютной власти.

— Я это все время слышу, но не я один могу убить Эйнара. Только наследник престола Хирза или потомок Эйнара могут это сделать. Уверен, Мирит мертв из-за тупой горгульи.

— Не недооценивай его, — сказала Шарлотта. — Дракончик крепкий. Горгулья просто не хотела, чтобы он лез, — она взглянула на Лили. — Но Дэвид прав. Сейекрад может искать и наследника, не только Дэвида.

— Потому что Сейекрад не знает, кто он… пока что, — сказал Эрик, — и я сделаю, чтобы так это и оставалось.

Шарлотта склонилась.

— Ты знаешь, кто наследник? Почему не сказал нам?

— Потому что пока это не было важным.

Дэвид разглядывал его. Пауза затянулась.

— Тогда кто это? Мы его знаем?

— Осторожно, Эрик, — предупредила Лили. — Чем меньше знают, тем лучше.

— Нет, — сказал Дэвид. — Он начал, так пусть закончит, — Дэвид склонился, зажав ладони меж колен. — Мы ждем. Кто наследник?

Эрик выдержал взгляд Лили, надеясь, что она увидит мольбу в его глазах и поможет, но она отклонилась, поджав губы, постукивая пальцами по подлокотникам.

Он был неудачником. Если он расскажет им тайну, предаст доверие Трога, а еще подвергнет всех опасности. Но тайна терзала его. Трог говорил, что тайны — бремя, и он не врал. Может, Трог мог хранить секреты годами, но ему нужно было с кем-то поделиться. Ему нужно было убрать часть бремени. Если бы рядом был Сестиан, Эрик признался бы ему. Но Сестиан умер. Теперь у него были новые друзья. Ему нужно было доверять им. Они, как он надеялся, поймут его и не предадут. Нужно рискнуть. Пока что инстинкты не обманывали его. Нужно доверять себе. Он поднял сандвич и сказал как можно спокойнее:

— Я, — и откусил кусок.

Стало тихо. А потом раздался нервный недоверчивый хохот.

— Ты? Наследник? — сказал Дэвид.

— Это правда, — Лили посмотрела на него стальным взглядом.

— Но как такое возможно?

— Долгая история, — сказал Эрик.

— Мы слушаем, — Дэвид подвинулся.

Эрик откусил еще, а потом еще раз, оттягивая время, чтобы понять, сколько рассказать. Все же им не нужно было знать все. Даже он не знал всего. Но разговор об этом помогал. Может, если бы он не изображал, будто это важно, им хватило бы того, что он сказал, и остальное он смог бы рассказать, когда был готов.

— Все не так и важно, — он облизнул пальцы. — Мой отец — брат короля. Я — следующий в линии, — просто и четко.

— Забавно, — Шарлотта склонилась вперед. — Я была в замке две недели и не слышала, чтобы кто-то говорил, что у короля есть брат.

— Да, — сказал Дэвид. — Если ты принц и наследник престола, почему ты — оруженосец Трога? Это самая опасная роль. Ты воюешь. Ты не можешь всплеснуть руками и сказать: «Нет, я пересижу эту войну, потому что я принц. Развлекайтесь на поле боя, а я почитаю в своей комнате».

Эрик стиснул зубы.

— Это показывает, как много вы знаете. Из-за того, кто я, мне не давали делать то, что навредит мне. Меня укрывали, со мной обращались, как с ребенком, всю мою жизнь, позволяя делать только определенные вещи, и все под надзором четырех рыцарей и моего короля. Я был на турнирах. Я точил и полировал клинки и броню, но больше моей жизни ничего не угрожало. Кроме того, как меня чуть не убили маги в Авалине, или когда Эйнар забрал с лошади, или когда мы сбегали из Берга. Если бы все было так, как хотели мои опекуны, меня бы в тот день там не было. Их постоянное внимание удушало, злило, унижало, и я ненавидел каждую секунду этого.

— Это было ужасно, — сказала Шарлотта, — тренироваться для роли, которую не можешь сыграть.