Гнев терпеливого человека

Двери у этой камеры не имелось. Несмотря на это, сортиром еще в коридоре воняло просто оглушительно. В середине камеры стояло ведро с водой, по полу змеился шланг, из которого несильно текло, смывая дрянь в канавки у стен. Что это означает, он понял сразу же. Ткнул без замаха человека перед собой вытянутыми пальцами левой руки точно под кадык. Попал, как ни странно, но даже не успел услышать, как тот охнет. Сбоку шагнул огромный, весящий много больше ста килограммов чернокожий мужчина в серой форме без знаков различия. Одним движением он заломил Николаю обе руки за спину, загнув их вверх.

– Sunt Locotenent Polyanovski, Rusia, Armatа, – сказали над головой. И тут же по-английски, тем же голосом: – Lieutenant Polyanovsky, Russia, Army branch.

Согнутого Николая толкнули вперед и сунули головой вниз, лбом точно в ведро. Он мощно лягнул ногой, но удар был в пустоту: убивающий его человек был не сзади, а сбоку. Следующий рывок был вверх, всем телом сразу, – так, что застонали связки спины. Но он тоже вышел никаким, держащий лейтенанта негр был во много раз физически сильнее. Просто сильнее. Попытка вильнуть плечами влево, вправо, опрокинуть ведро – никак, оно было привинчено или вбетонировано прямо в пол. Вода забила горло, Николай одновременно оглох и ослеп. Выкашлять воду было нечем, воздух в груди уже и давно кончился. Еще один удар ногой, со всей силы и наугад вбок. Осязание погасло последним. Все это, вместе взятое, заняло две минуты ровно. Все.

Лейтенанта Ляхина, формально не являющегося военнопленным и не имеющего никакого права на защиту Женевской конвенции, утопили в ведре с водой, как тысячи человек до него и сотни после. Военный врач привычно констатировал «смерть от отека легких»: опять же как тысячи раз до того, и еще сотни после. Этот диагноз подтвердился бы при любой эксгумации.

Располагающийся на северо-восточной окраине Бухареста «Object international Lumânare II», то есть «Международный объект "Свеча II"» был оставлен 20 декабря, после тщательного уничтожения всех свидетельств происходившего здесь в течение последних лет вообще и в течение последнего месяца в частности. Этот процесс, к слову, включал поспешную физическую ликвидацию почти тридцати имеющих славянское происхождение бойцов охраны, включая румын, венгров, болгар и граждан нескольких республик бывшей Югославии.

Захоронение получило индекс «Госпитальное захоронение-134. Терапия». Однако именно обнаружение в верхнем слое этой братской могилы останков 28 погибших вследствие пулевых ранений мужчин, в имевшем хорошую сохранность однотипном обмундировании, привлекло внимание профессионалов. Выполненная в мае 2014 года поверхностная проверка судебно-медицинским экспертом превратилась вследствие этого в полноценное расследование, проводимое международной комиссией, включающей представителей не только оккупационной администрации, но и Румынии. Вскрытие прочих секций захоронения позволило обнаружить еще минимум три крупные группы тел с множественными огнестрельными ранениями. Как в этих группах, так и во всех остальных секциях останки принадлежали мужчинам и женщинам молодого или среднего возраста. Имеющим иногда заживающие или зажившие раны разного характера, обмундированным по-разному или необмундированным. Первый этап следственных мероприятий был завершен в июле, и по полученным результатам было начато расследование еще более крупного масштаба, затронувшее несколько десятков «международных объектов» на территории России и полудюжины европейских стран. Полученные данные были отражены в одном из имеющих трехзначный номер томов материалов Минского процесса 2015 года. Нельзя сказать, чтобы они имели какое-то особенно большое значение на фоне всего остального, но и они были упомянуты во время процесса тоже. Кое-кого осудили и повесили по этому пункту конкретно.

По требованию Правительства России останки казненных военнопленных вывезли из трех десятков вскрытых «Госпитальных захоронений» на территорию Российской Федерации. Не только из них: в течение 2015–2017 годов останки всех павших бойцов России и ее союзников методично изымались из всех воинских захоронений Европы в целом. От 1-й Мировой включительно. В ответ на предложения местных властей оставить их на месте, с обновлением и созданием новых мемориальных воинских кладбищ, то же правительство ответило посланием, состоящим из простых слов, несущих открыто оскорбительный смысл. Русские не верили и не собирались верить европейцам больше никогда. Русские подозревали, что правительства Польши, Дании, Германии, Франции, Голландии, Бельгии, Чехии, Словакии, Венгрии, Австрии, Румынии, Боснии, Хорватии и Болгарии планируют через полвека снести эти еще не созданные воинские кладбища и удалить упоминания о них из всех своих документов. Русские не собирались оставлять на чужой территории ни единого тела своих павших бойцов на будущее поругание негодяям.