Гнев терпеливого человека

Открытие мемориального комплекса «Незабытые» состоялось 17 марта 2018 года. Огромный комплекс, состоящий из простого монумента и грандиозного молодого парка располагался в городе Химки Московской области, уничтоженного почти полностью и не попавшего в План Восстановления как 1-й, так и 2-й очереди. Имя лейтенанта медицинской службы Н. О. Ляхина находится на одной из последних плит. Его и сотни других имен вписывали уже после открытия монумента, вне всякого алфавита, по мере получения из Ростова очередной серии результатов генетической экспертизы. Впрочем, какое это имеет значение? Главное, все-таки нашли. Главное, есть кому помнить.

Финиш

Ко второй половине января 2014 года привычно мягкая зима в Северо-Западном и Центральном регионах России сменилась довольно серьезными заморозками. В течение почти двух недель дневная температура находилась на уровне –13-18 ^оС, ночами опускаясь до –20 ^оС и даже ниже, до –25 ^оС. «Арктическая подготовка» находящихся в двух крупнейших «котлах» частей «миротворцев» оказалась совершенно неудовлетворительной. Зимнего обмундирования и топлива отчаянно не хватало, импровизированные средства утепления и обогрева являлись неэффективными и имелись в недостаточных количествах. Снабжение окруженных было практически невозможным: тяжелые потери транспортных средств не окупались доставленными тоннами полезного груза – боеприпасов, запчастей, топлива. Масштабы снабжения были микроскопическими по сравнению с потребностями окруженных войск. Считалось, что для ведения боевых действий полнокровная дивизия нуждается в сутки в 300 тоннах топлива, 300 тоннах боеприпасов и 50 тоннах продовольствия. С продовольствием ситуация до сих пор была весьма удовлетворительной, острота дефицита боеприпасов сглаживалась широкомасштабным применением окруженными трофейного оружия и трофейных, соответственно, боеприпасов к нему. Взятых с расположенных на занимаемых ими территориях русских военных складов. Боевая эффективность войск неизбежно снижалась, но все же оставалась достаточно высокой для того, чтобы русские с очень большой осторожностью подходили к вопросу о цене попыток ликвидации окруженных группировок, скромно именуемых индексами «С» и «М». И так было именно до второй половины января. Именно до тех дней, когда и в Ленинградской, и в Московской областях температура впервые ушла ниже –20 ^оС. Без достаточного количества топлива для автотранспорта и боевой техники, без газа, мазута, угля и электроэнергии для отопления ситуация за какие-то дни обострилась для окруженных радикально. А впереди был февраль – традиционно самый холодный у русских месяц в году. Страдания и гибель остатков местного населения не значили для «миротворцев» ничего, но топить буржуйки паркетом, мебелью и спиленными городскими и пригородными деревьями могли роты и батальоны, но не бригады и не дивизии. А о деблокаде уже было трудно и мечтать: русская 1-я Армия к этому времени стояла на подступах не только к Праге, но и к Загребу.

22 января командование формально до сих пор существующей Северо-Западной группы войск «миротворцев» предприняло решительную попытку изменить сложившуюся тягостную ситуацию. Оставив сильный заслон, сводная боевая группа «С» пробила внутреннее кольцо окружения и начала продвигаться на север. Этот удар позже стал известным как «Северный марш». Почти 60 миль, пройденные за первые сутки, давали очень серьезный повод для оптимизма: американские СМИ звенели фанфарами, расписывая подвиг офицеров и солдат прославленных бригад, в нечеловеческих условиях нанесших сокрушительное поражение многократно превосходящему противнику. К слову, годы спустя проведенный с использованием данных с обеих сторон трезвый анализ подтвердил, что у прорывающихся действительно были все шансы на успех. До финской границы оставались считаные десятки миль, и удерживающие внешнее кольцо окружения русские и азиатские части вряд ли смогли бы долго противостоять ядру сил прорыва. Последним остаткам американской 42-й Пехотной и двух бригадных боевых групп 29-й пехотной дивизии, испанской XI бригаде «Эстремадура» и до сих пор относительно полнокровному хорватскому 2-му моторизованному батальону, носящему индекс «Пауки». Двигающиеся по параллельным дорогам русские опаздывали с вводом в бой резервов, не успевая перехватить два основных шоссе, а силы их авиации в этом районе были незначительными. Командующий сводной боевой группой с декабря генерал-майор Йяпл совершенно не был дураком. По понятным соображениям секретности он запретил ставить в известность о готовящемся прорыве штабы вспомогательных армейских и охранных подразделений и частей союзников, формирующих стенки того «котла», в котором они провели уже несколько месяцев. Их боевая ценность в любом случае была к этому времени не слишком высокой, а оставшись на месте или начав запоздалое движение в арьергарде, они выполняли важную функцию. Отвлекая на себя и сковывая силы противника, затрудняя интерпретацию им ситуации в динамике.