Гнев терпеливого человека

Страна выжила. Вновь понеся громадные людские и материальные потери, она, как и в прошлый раз, вышла из войны победительницей. Россия уцелела и благодаря своим пространствам, растянувшим силы противника, и благодаря своим людям, снова не пожалевшим себя ради будущего своих детей. Тяжкие репарации, наложенные победившей Россией на Европу и Азию, вытащили ее из руин. Современное оборудование – от станков до сельхозтехники, – современные технологии, продовольствие, сырье. Гражданские авиалайнеры. Боевые корабли, официально объявленные «учебными». Банальнейшее золото: как «живое», так и в виде перекачиваемых по электронным сетям цифр. В зачет шло все. Было даже как-то неловко думать, что это была плата за пролитую кровь, но так, в общем-то, дело и обстояло. Побежденные предпочитали не рисковать открытой схваткой или безнадежной партизанской войной, способной обратить их ухоженные страны в пепел, а платить. Платить и каяться. Чего они, собственно, хотели от нас самих еще несколько лет назад. Это и казалось, да в общем-то и на самом деле было, вполне удовлетворительным выходом для них. Позволяющим, кстати, в какой-то степени восстановить переломленную общественную мораль. Смотрите, мы помогаем исправить то, что натворили и наши собственные негодяи, и чужие. Это благородно. Мы все-таки в какой-то мере хорошие.

Вернувшиеся с войны люди работали не покладая рук. Восстанавливая индустрию и сельское хозяйство, заново отстраивая городские районы и поселки, корпуса заводов и машинно-тракторные станции. Рабочих рук отчаянно не хватало, и добровольческий панъевропейский «Новый Корпус Мира» при всей его распиаренности выглядел просто смешно на фоне числа строящихся по всей России объектов. И, кстати, просто объявлений «Срочно требуются», висящих на каждом углу. Стране остро, острейше требовались каменщики, бетонщики, токари, операторы станков с ЧПУ, инженеры-электронщики, инженеры-дорожники, инженеры-домостроители, инженеры-химики, инженеры по строительству и эксплуатации мостов, туннелей, железных дорог и всего прочего, из чего состоит нормальная жизнь любой страны. Отчаянно нужны были сборщики и наладчики оборудования, конструкторы, фермеры, фельдшеры, врачи всех специальностей. Представители полутысячи других профессий и преподаватели всех возможных дисциплин, кроме искусствоведения, маркетинга и менеджмента.

В стране почти не осталось тех, кто так долго сидел на шее народа, кто мучил нас и наших братьев, как гнойный нарыв на теле. Долгая, тяжелая война дала возможность стать полицаями, карателями, палачами, охранниками в концлагерях, старостами и бургомистрами всем тем нашим землякам и соседям, кто нас так страстно и искренне ненавидел и презирал. Кто что конкретно выбрал – зависело от возраста, телосложения, твердости духа, в конце концов. Несложно мечтать о том, что «всех москалей сожжем по сараям, всех жидов перевешаем, всех косоглазых в море утопим». Гораздо труднее делать это собственными руками, рискуя получить в спину партизанскую пулю. Теоретиков геноцида, поддерживающих новых хозяев вдохновенным славословием, сладким пением в микрофон, работой на тяжелой должности вассального чиновника, все равно нашлось больше. Но вне зависимости от выбранного пути, судьба у всех была практически одинаковой. Замешанных в пролитии крови мирных людей находили и вешали на площадях. Виновные в добровольном и активном сотрудничестве с оккупантами – получали по 5, 15 или 25 лет каторжных работ, вне зависимости от того, какие уважительные причины у них для такого непростого выбора имелись. Но и те, и другие перестали нам теперь мешать.