Гнев Тиамат

— Я тебя передислоцирую. Будешь сопровождать «Армстронг». Когда придёт время...

— Я стану частью приманки, — перебила Джиллиан. — Мне так не нравится.

— Это риск. Но оно того стоит.

— Понятно, — ответила Джиллиан и разорвала соединение. Наоми потянулась, проверяя систему. До следующего рывка ещё восемь минут. Она попыталась выбрать, чего больше хочет — помыться или взять грушу чая. И если не поторопиться, то времени не хватит ни на что.

А может, получится и то, и другое.

— Алекс. Откладываем ускорение на полчаса. Я кое-что хочу сделать.

— Конечно, — ответил Алекс.

Наоми отправилась вниз, в свою каюту, к своему личному душу, прокручивая в уме карту системы. Если «Шторм» будет сам по себе, она сможет перенаправить «Каркассон» и примерно полсотни других кораблей поменьше в сторону пересадочной станции. «Роси», «Куинн», «Кассиус» и «Лик ангела» окажутся меньшей угрозой и продолжат двигаться в сторону солнца, используя внутренние планеты как гравитационную поддержку.

Можно было представить весь процесс как игру в голго. Оценить удар, понять, как срикошетит один мяч, как закрутит второй и как на это отреагирует другой игрок. Как каждое принятое решение изменит ситуацию на доске. Бобби, которая жила в глубине её разума, сказала: задачка для интеллекта, техники и умения.

Наоми понимала, как легко забыть, что ставки в её игре — это жизни людей.

Когда столица Лаконии оказалась в окружении кораблей подполья и Транспортного профсоюза, начался шквальный огонь. Пересадочная станция была забыта. В ход пошли не только торпеды дальнего действия, но и камни. Дёшево и эффективно.

Каждый корабль этой группы посылал на пересекающиеся орбиты ядерные заряды, тяжелые титановые стержни и полные трюмы гравия. Некоторые корабли двигались быстро, другим, чтобы добраться до Лаконии, потребовался не один месяц, что само по себе говорило, как долго подполье готовилось к этой битве. Они не целились в главные населённые пункты, но Лакония никак не могла этого знать. Безопасности ради, империи приходилось защищать всё.

Бомбардировка длилась день за днём. Камень за камнем, и каждый нужно перехватить. Торпеда за торпедой, и все нужно сбить. Бесконечный поток угроз, изматывающий, прижимавших врага к земле, один бесконечный час за другим.

Это был третий урок: защищаться — означает бесконечно прижиматься к земле. Когда-нибудь что-нибудь прорвет оборону.

«Вихрь» оставался на месте, охранял гравитационный колодец Лаконии, но эсминцы продвигались всё дальше. Когда враг подошёл слишком близко, флот Наоми рассыпался, как детишки, удирающие от полицейского. Не всем удалось сбежать. Старатель «Такумкари», переделанный для борьбы с пиратами в Аркадии, получил торпеду в конус двигателя и погиб в огненной вспышке. «Нанг Куок», стелс частной охранной компании уже два поколения как отживший свой век, не сумел увернуться от очереди ОТО.

Покалеченный, он попытался сдаться, но вместо этого был уничтожен лаконийскими кораблями. Были и другие. Горстка. Каждый — большая потеря. И всякий раз, когда у Наоми появлялся шанс ударить в ответ, заманить врага, уничтожить одного или двух, она его упускала. Это правило она разослала всем своим кораблям, всей системе. Лаконийские военные корабли, погнавшиеся за ними, возвращались домой нетронутыми.

Это был последний урок, преподанный врагу: преследовать нас — не опасно. Это ваш путь к победе.

И это ложь.

Первым признаком свежего сыра в мышеловке стало изменение «Беллерофонтом» сигнатуры двигателя. Линкор класса «Доннаджер» поспешно покидал Лаконию, направляясь куда-то в сторону «Последней истины». Шлейф его двигателя, как маленькая подвижная звёздочка, был виден невооружённым глазом даже с расстояния в половину системы.

А потом вдруг погас.

«Роси» и три его корабля сопровождения дрейфовали по другую сторону солнца от Лаконии. Они приближались к короне, пока температура держалась на грани возможного, хотя приходилось перекачивать и испарять запасы воды для охлаждения обшивки.

Температура оставалась в верхних границах для нормальной работы, однако пластик и керамика плавились. В воздухе ощущался запах, Наоми и весть остальной экипаж нервничали и чувствовали себя не в своей тарелке. Но для боевых лаконийских кораблей возле планеты они находились в слепом пятне. Вне поля зрения.

Когда двигатель «Беллерофонта» опять зажёгся, он выглядел тусклым. Спустя минуту снова погас. Как высший хищник, заманивающий преследователей, изображая жалобный вопль, «Беллерофонт» звал на помощь. И флот Наоми откликнулся. «Шторм», «Армстронг», «Каркассон» и почти четверть остальных кораблей на ускорении пошли к «Беллерофонту». Ему оставалось меньше половины пути до «Последней истины», но световая задержка с Лаконией была по-прежнему больше семидесяти минут.

Неисправный корабль сам по себе мог заинтересовать Дуарте и его адмиралов. Но с флотом сопровождения, идущим ему на выручку, это уже нечто большее. Это выглядело ошибкой. Возможностью.

— Вперёд, — скомандовала Наоми.

— Мне начинать? — спросил Алекс.