Гнев Тиамат

– Сюда, – показала Тереза. Дверь была заперта, но электронная карта охранника разблокировала ее. Тереза шагнула внутрь, в полумрак. Вещи Тимоти за недели, прошедшие со дня, когда она видела их, успели переместить, но вынести их отсюда не могли. Она шла от стола к столу, ощупывая кончиками пальцев каждый контейнер. Та штука где-то здесь. Наверняка здесь. Ага, вот.

– Погоди, – сказал Холден. – Это же… портативная атомная бомба? Та самая, от Амоса?

– Да.

– А я стою рядом с ней.

– Именно.

– И тебя это нисколько не тревожит. Вот уж странная ночка.

Она нашла то, что искала. Засветился включенный экран. Почти ощутимо утекали секунды. Корабли повстанцев уже где-то над планетой, подходят все ближе. Уже сцепились с планетарной обороной. А вот и нужные файлы, блокировка и защита взломаны несколько недель назад. Она отыскала протокол эвакуации и, не колеблясь, переключила вызов на активный.

– Что это? – спросил Холден.

– Я запросила эвакуацию, – объяснила Тереза, наслаждаясь тем, как по-взрослому это звучит. Не «позвала на помощь», а «запросила эвакуацию». – Теперь осталось добраться до точки, откуда нас подберут.

– Конечно, – сказал Холден. – Плевое дело.

Переведено: grassa_green

Глава 46: Элви

Днями она изучала скрытые файлы Кортазара, узнавая шокирующие подробности. Уинстон Дуарте полагался на способности Кортазара, больше того, считал его союзником и верил его словам. Но эксперимент по изменению тела Дуарте с помощью прирученной протомолекулы оказался худшим проявлением научной практики – неконтролируемым, неэтичным, спекулятивным и рискованным. Кортазар завышал уверенность в результате, занижал риски, проводил терапию, основанную лишь на догадках, возникших при изучении Кары и Зана, и одержимо собирал данные. Разбирая записи и пометки, она словно читала роман ужасов.

Когда Дуарте неожиданно изменился, – перестал нуждаться во сне и развил новые чувства, – комментарии Кортазара изменились тоже. Похоже, этот человек сам не замечал, как в нём проступила жалкая черта – зависть ко всему, что он не мог испытать сам. В его разуме поселился голод, о котором он даже не подозревал.

Составить даже примерную хронологию оказалось непросто. Во-первых, вражеский флот в системе Лаконии выбил Элви из колеи. Трехо заверял, что антиматерия больше не проблема, а простые ядерные боеголовки, падающие на планету – банальная опасность, которой легко избежать. Элви стали сниться кошмары, и она почти перестала спать.

Во-вторых, хронологии в работе не придерживался и сам Кортазар. Заметки о об одном из первых шагов, – протомолекулярной модификации теломераз, – хранились в файлах с данными предварительного сканирования Терезы Дуарте. Результаты спектроскопии и томограммы Кары и Зана из первоначальных исследований содержали примечания о структуре белка в крови Дуарте, внесённые незадолго до Кортазаровской смерти.

Преимущества тоже были. Прыгая взад-вперёд во времени, Элви начала лучше чувствовать не только суть одержимости Кортазара, но и проделанный им путь. Изменение. Ранние заметки о Терезе, – с небольшими вариациями, – во многом напоминали план для Дуарте. Но решение убить её и отдать дронам было принято совсем недавно.

И оно было нехарактерным. Всё, что Элви узнала о Кортазаре, говорило за то, что он продвигался вперед, пробуя новые методы. Будучи исследователем до глубины души, он не любил возвращаться назад и проводить более основательные изыскания.

Прошло много времени, прежде чем она поняла, кто именно убедил Кортазара отойти от обычной стратегии.

А когда поняла, поделилась выводами только с Фаизом.

– Холден? – недоверчиво спросил муж. – Джеймс Холден подбил Кортазара убить Терезу?

– Я не знаю, – ответила Элви. – Думаю, что так. Возможно.

Они готовились к вечеринке по случаю дня рождения Терезы. Желтый цвет платья, заказанного Элви, прекрасно смотрелся на экране, но теперь вызывал некоторые сомнения. Фаиза она видела впервые за несколько дней, потому что отправлялась в лабораторию ни свет ни заря, а возвращалась совсем поздно. И продолжала бы в том же духе, если бы Трехо не настаивал на соблюдении приличий. Но между всё более заметным отсутствием Дуарте, и последними новостями об уничтожении эсминца под названием «Мамматус», соблюдать их становилось всё трудней.

– Но это же бессмыслица, – возразил Фаиз, хотя по тону было ясно, что он поверил. – Зачем ему это? Какая цель?

Примечание даже не было спрятано, оно обнаружилась среди медицинских сканов и анализов крови Терезы, простое и открытое, как напоминание купить новые носки. «Аргумент Холдена корректен? Рассмотреть перезапуск протокола с другим подопытным». И всё, каждая следующая заметка, где бы она ни нашлась, предполагала, что Тереза Дуарте к началу процесса будет уже мертва. Ещё одна запись, казалось, намечала ключевые точки для убеждения высокого консула.

«Вы всё равно её переживёте, учитывая продолжительность вашей жизни».

«Очень важно, чтобы её жертва не стала напрасной, и мы узнали максимум из возможного».