Гнев Тиамат

Она выбралась на прогалину, где должен был приземлиться спасательный корабль. Широкая и ровная поляна с одной стороны переходила в склон, восходящий к горе вдалеке, с другой стороны с нее открывался вид на Государственное Здание. Отсюда оно казалось дальше, чем на самом деле. Под падающим снегом из окон корпусов лился мягкий свет – вид, как из сказки. Огни и рев сражения стихли, все выглядело таким мирным. Это не так, конечно, но выглядело мирным.

Вслед за ней до поляны добрел Холден. В попытках согреться он засунул руки под рубашку, пустые рукава хлопали по бокам. Он присел на корточки прямо в снег.

– Ты как?

– Подрастерял форму, – сказал он. – В следующий раз буду больше тренироваться. Один угол камеры выделю под спортзал или типа того.

Поскольку беседовать с ним ей доводилось уже не раз, она понимала, что он шутит, хотя по голосу и не скажешь. Никто другой в ее окружении так не делал, и эта манера казалась глупой, раздражала. Простой обмен репликами всякий раз превращался в загадку, которую приходилось разгадывать, чтобы понять, искренен он или нет. Она отогнала раздражение. Люди часто делали то, что ей не нравилось. Пришло время учиться терпению.

– Здесь я повстречалась с ним, – поделилась она.

– С кем?

– С Тимоти. Амосом.

– О, – произнес Холден и огляделся. Помолчал немного. – Здесь красиво. То есть, тут странно, но и красиво. Жаль, что я почти не видел Лаконии. Кроме садов.

– Я тоже. – Она уставилась в низкое, серое небо. – Где же они?

Теперь, когда деревья не укрывали их от ветра, и больше не надо было прилагать усилия, чтобы идти по глубокому снегу, снова стал донимать холод. Холден скрючился, обхватил себя руками, а голову уткнул в колени. Крыска подошла и села рядом, в карих собачьих глазах читалась тревога.

Тереза знала, что такое переохлаждение. Себя она чувствовала вроде неплохо, но Холден старше, и долгое время провел в тюрьме. Заключение ослабило его. Наверно, стоит подойти и сесть рядом. Она помнила истории о том, как люди, застигнутые зимой в степи, делают из снега укрытия и греют друг друга телами, но она так не умела. Интересно, что сделают с ней, если Холден будет мертв, когда прилетит спасательный корабль?

С горы налетел порыв холодного ветра, поднял выпавший снег, закрутил его короткими вихрями. Тереза шагнула к Холдену. Может, отвести его в пещеру Тимоти? Только до прибытия корабля. А самой вернуться, и после привести к нему спасателей. Если будут спасатели. Если все получится.

Черной змейкой просочился внутрь страх. Все получится, обязательно.

– Мне жаль, что тебе пришлось обо всем узнать, – сказал Холден.

Тереза обернулась. Она не помнила, сопровождалось ли переохлаждение бредом, но похоже, что да.

– Узнать о чем?

– Про замыслы тебя убить. Про то, что я подталкивал к этому Кортазара. Тут не было ничего личного.

Тереза глядела на него. Несчастный человек, скорчившийся в снегу. Наверно, стоило разозлиться. В последние дни она только и делала, что злилась, на всех. Но сейчас вызвать в себе ярость она не могла. Могла только жалеть его.

Ее молчание Холден принял за что-то иное. Он продолжил:

– Ты бы не пострадала. Я лишь планировал вбить клин между твоим отцом и Кортазаром. Вот и все. Ты единственная, кто мог их рассорить. Все знали, как сильно он любил тебя.

– Неужели?

Холден кивнул так медленно, словно уже превратился в лед.

– Я знал одну женщину. Много лет. Она всегда говорила: не суди о людях по тому, что они говорят. Смотри, как они поступают.

– Говорила, значит.

– Узнаю иронию. Но я наблюдал за тем, как поступает она. Как заставляет людей любить себя. Бояться себя. Второе мне не очень удалось, а вот в первом я чертовски преуспел.

– Из-за нее?

– Отчасти. Я видел, как обращался с тобой отец. Как он баловал тебя. И использовал это. Прости.

– Да ну?

– Я не раскаиваюсь. Просто извиняюсь.

– Извиняешься за то, что в следующий раз поступил бы так же?

– Я бы действовал ловче, но да. Мне жаль, но это мой лучший ход.

Тереза снова посмотрела в облака. Из них, кружась, сыпал снег. Пальцы рук и ног начали гореть. Корабля по-прежнему не было.

– Все нормально, – сказала она. – Ты же враг. Поступаешь, как положено врагу. Хуже, когда так поступают друзья.

– Точно, – согласился Холден. А затем добавил: – Карт приближается.

Она прислушалась и тоже услышала. Электрическое повизгивание карта службы охраны. Поскольку снег глушил звук, карт наверно был уже совсем близко. Она оглянулась, ища, куда спрятаться, куда бежать, но снег выдаст, куда ни пойди, да и Холден бежать не в состоянии.

– Спокойно, – сказала она. – Я разберусь.

Миг спустя Холден поднялся на ноги, и Крыска обеспокоенно посмотрела на него. На собачьей морде читалось: «Может, сядешь? А то рухнешь еще». Холден почесал ей уши.

Уже слышались голоса. Разговаривали вроде двое. Или трое. Внизу, на тропе, что вела к Государственному Зданию, заплясал свет. Сквозь валивший снег быстро приближались фары. Карт выкатился на поляну и остановился. В нем сидело трое мужчин. Двое в форме охранников, такой же, как на Холдене. Третьим был полковник Илич.

Илич выпрыгнул, навел пистолет на Холдена.