Гнев Тиамат

С другой стороны, с Фрихолдом она не промахнулась. Жизнь под бескрайним чистым небом какое-то время приносила своё очарование, но у тревоги срок годности дольше, чем у новых впечатлений. И если и дальше жить как отщепенец и изгой, то может, лучше там, где воздух ограничен чем-то видимым? Её новые апартаменты — даже такие жалкие и убогие — соответствовали хотя бы этому требованию.

Снаружи её логово выглядело как стандартный грузовой контейнер, в каких перевозят планетарные термоядерные реакторы малой мощности. Из тех, что колонисты на всех тринадцати сотнях новых миров использовали для питания небольших городов или средних размеров добывающих комплексов. Когда настоящий груз из контейнера ушел, осталось достаточно места, чтобы разместить подвесной амортизатор, аварийный рециркулятор, запас воды и полдюжины модифицированных укороченных торпед. Амортизатор служил и кроватью, и рабочим местом. Рециркулятор давал пищу и энергию и утилизировал отходы. Сплошь вещи, благодаря которым экипажу обездвиженного корабля удалось бы выжить несколько недель, но без всякого намека на комфорт. Вода предназначалась не только для питья, но и служила частью системы скрытности, так как питала панели испарителей на обшивке контейнера, с которых уходило отработанное тепло.

А торпеды служили способом общения с огромным миром.

Только не сегодня. Сегодня она собиралась повидаться с настоящими людьми. Дышать с ними одним воздухом, касаться их кожи. Слышать живые голоса. Она и сама не понимала, то ли это ее и волнует, то ли живот тянет от дурного предчувствия. Часто эти вещи так похожи друг на друга.

— Прошу разрешения на открытие, — сказала она, и монитор амортизатора задумался, отправил сообщение, а через пару мгновений вернул:

«ПРИНЯТО. ОТПРАВЛЕНИЕ В 18:45 ПО СТАНДАРТНОМУ ВРЕМЕНИ. НЕ ОПАЗДЫВАЙТЕ».

Наоми отстегнулась от амортизатора и толкнула себя к внутренней двери контейнера, на ходу прицепляя шлем к скафандру. Скафандр отчитался о стабильной герметичности, после чего она проверила его еще дважды, потом откачала воздух из контейнера в рециркулятор, создав в помещении почти вакуум. Когда машина отработала до предела эффективности и давление перестало падать, она вытолкнула дверь контейнера и выбралась в пустоту грузового отсека.

«Близкая Истина» представляла собой ледовоз, переделанный в судно для долгих перелетов до колоний. Отсек вокруг Наоми был просторным, как небо Фрихолда, ну или это ей так казалось. Сюда могли поместиться «Росинант» и ещё одиннадцать таких же кораблей, и не достать при этом бортов. А сейчас тысячи контейнеров, близнецов контейнера Наоми, стояли здесь, принайтовленные к палубе, готовые отправиться из Солнечной системы к любому из новых городов или станций, что строило человечество. Чтобы укрощать дикие планеты, не знавшие человеческой генетики и древа земной жизни. И большинство контейнеров содержало именно то, что на них было указано — грунт, промышленные дрожжевые инкубаторы, хранилища бактерий.

А в некоторых, как в её, например, лежало кое-что ещё.

Вот тут и начиналась игра в наперстки.

Неизвестно, своим ли умом Саба дошёл до этой идеи, или его жена, фигуральный президент Транспортного Союза, нашла какой-то тайный способ ему эту идею подкинуть. Поскольку Лакония надежно контролировала станцию «Медина» и медленную зону, самой серьезной проблемой для подполья стало перемещение кораблей и людей из системы в систему. Даже на чем-то размером с «Роси» и думать было нечего проскочить сенсоры «Медины» незамеченным. За движением через врата следили слишком пристально, чтобы такое могло случиться.

Но раз уж Транспортный Союз еще мог распоряжаться своими кораблями, то и записи подделать мог тоже. Грузовые контейнеры, такие как у Наоми, могли перемещаться с корабля на корабль, что делало очень затруднительным, если не невозможным, отслеживание её сообщений — или сообщений Сабы, Вильгельма Уокера, любого из лидеров подполья — на любой корабль.

А если награда за ужасный риск казалась справедливой, то протащить можно было и чего побольше. Поопасней. Например, в Солнечную систему могло проскользнуть что-то вроде ворованного боевого корабля «Грозовой Шторм». А с ним Бобби Дрейпер и Алекс Камаль, которых Наоми не видела больше года. И которые прямо сейчас ждали личной встречи с ней.

Она полетела вдоль ряда контейнеров, скользя мимо них с точностью, рожденной целой жизнью практики. На гранях ящиков мигали направляющие огни, отмечая постоянно меняющийся лабиринт, ведя её, указывая путь к люку для экипажа. Команде здесь приходилось ютиться в помещении, меньшем, наверное, чем на «Росинанте». Каюты у них были не просторнее её контейнера.

Она не знала команды корабля, который возил её последние несколько месяцев. Большинство из них и ведать не ведали, что она здесь. Саба об этом заботился. Чем меньше народу знает, тем меньше сможет проболтаться. Это называлось старым астерским термином «гуеррарегль». Правила войны. По ним она жила еще девчонкой, в те старые недобрые времена. И вот живет по ним снова.