Гнев Цезаря

– О каких таких подозрениях идет речь? – переспросил подполковник, заметив, что «белогвардеец» явно стушевался.

– О тех наваренных судоремонтниками носовой и килевой частях, которые довольно отчетливо просматриваются на корпусе линкора и которые просто не могут не показаться подозрительными.

– От кого вы узнали об этом? – встрепенулся Ланевский.

– Своих глаз нет, что ли? Хотя не скрою, мое внимание все же обратили. Кто именно – не имеет значения. Так вы не ответили на мой вопрос, подпоручик, – со свойственной ее голосу светской томностью молвила Жерми. – Только не пытайтесь убедить меня, что лично вам сие обстоятельство неизвестно.

– Потому и не сообщал о нем, что это всего лишь подозрения, – отвел взгляд в сторону лейтенант. – К тому же я консультировался с опытным корабельным специалистом. Ничего подозрительного он не находит. Итальянцы не знали, что придется распрощаться со своим недобитым «Цезарем», а потому провели на портовой мальтийской верфи его основательный ремонт.

– И все же советовала бы присмотреться к этим сварным швам[25], подполковник.

– Я, конечно, выясню, сколько взрывчатки следует заложить, чтобы отправить такой «плавающий форт» на дно, – тоже усомнился Гайдук. – Не думаю, что такую массу можно расположить в пространстве между стенками корпуса. Тем более что штатных боеприпасов, которые бы сдетонировали во время взрыва, на линкоре нет…

– Не факт, что коммандос Боргезе намерены привести взрыватель в действие прямо здесь и сейчас. По радиоволне его вполне можно запустить уже в Севастополе.

27

Весна 1949 года. Италия.

Лигурийское побережье.

База штурмовых плавсредств Сан-Джорджио

Усевшись во главе Т-образного стола, контр-адмирал Солано с минуту внимательно осматривал все еще стоявших лицом к нему морских гладиаторов, затем предложил места по обе стороны от себя коменданту базы Сан-Джорджио Уго Ленарту и корвет-капитану Сантароне и только тогда позволил сесть всем остальным.

– Вы что, действительно решились ввязаться в авантюру с уничтожением линкора «Джулио Чезаре» уже в территориальных водах России? – Адмирал произнес эти слова с таким угрожающим непониманием, словно в подтексте хотел спросить: «И вы, идиоты, что, в самом деле не понимаете, во что вас втягивают?!»

– Курсантом я проходил практику на линкоре, – первым пришел в себя от этого вопроса лейтенант Антонио Капраре. – И всегда гордился этим, гордился самим кораблем. Наше правительство не имело права жертвовать линкором, который дуче Муссолини назвал «самым мощным плавучим фортом Италии», или что-то в этом роде.

– С вашего позволения мы не будем прибегать к авторитету Муссолини, – глядя куда-то в сторону, предупредил командующий военно-морской базой. – Не то время, не те реалии.

– В течение почти двух часов мы обсуждали мотивации каждого из нас, господин контр-адмирал, – поднялся со своего места обер-лейтенант фон Гертен. – И пришли к согласию, что отныне «Гнев Цезаря» – наша общая операция, а все мы теперь – диверсионная группа «морских дьяволов», командование над которой, по крайней мере, до прибытия сюда князя Боргезе, принимает корвет-капитан Сантароне.

– Таково наше общее решение, – поддержал его рыжеволосый увалень Витторио Абруццо.

Командующий встретился взглядом сначала с Ленартом, затем с Умберто Сантароне и демонстративно пожал плечами, как бы говоря, «что ж, вы сами этого хотели».

– В таком случае будем считать, что одну просьбу фрегат-капитана Боргезе, с которой он обратился ко мне письменно, через гонца, я выполнил: позволил сформировать на базе Сан-Джорджио отряд боевых пловцов. Кстати, комендант, вы говорили, что четыре члена этой команды уже зачислены в состав охранной роты базы. Кто эти служащие?

– Командиры взводов лейтенант Антонио Капраре и младший лейтенант Луиджи Кирассо, а также командиры отделений унтер-офицеры Джино Корвини и Николо д’Аннуцио.

– То есть с вами все-таки пятеро.

– Получается, что так, пятеро.

– Так потрудитесь быть точным: четверо или пятеро? – сжал Солано выставленные над столом кулаки.

– Пятеро, господин контр-адмирал. Я имел в виду, что четверо – это исключая меня.

– Вот и мне так представляется, – жестко заключил Солано, словно изобличил коменданта в вопиющей лжи, – что пятеро.

В кают-компании воцарилось гнетущее молчание. Сантароне почти с ужасом ожидал, что сейчас контр-адмирал объявит о том, что всех пятерых отправляет в отставку или же переводит в какое-то другое подразделение, подальше от Сан-Джорджио. И победно улыбнулся, когда вдруг услышал: