Гнев Цезаря

– Пару дней назад у меня состоялись беседы с начальником штаба и с заместителем командующего флотом. Признаюсь, это было непросто, тем не менее мне удалось убедить их, что школу пилотов и базу штурмовых плавсредств следует возрождать, поскольку это послужит возрождению славы всего итальянского флота. Оба адмирала крайне озабочены тем, что методом репараций наши вчерашние противники приносят итальянскому флоту куда больший урон, нежели принесли все потери в ходе военных действий. И никому не позволительно не соглашаться с таким выводом, господа! – резко повысил голос командующий базой.

– Мы полностью согласны с мнением командования флотом, – заверил его корвет-капитан на правах старшего по чину в этой аудитории.

– Так вот, исходя из этого, я принял решение. Отныне вы, капитан-лейтенант Ленарт, назначаетесь начальником школы пилотов управляемых торпед.

– Для меня это большая честь, господин командующий, – воссиял Уго, который никогда и не скрывал, что тяготится своими обязанностями коменданта.

– Вот именно, капитан-лейтенант, немыслимо большая честь, – все еще сохранял суховатую жесть в тоне Солано. – Вами явно не заслуженная. А комендантом базы Сан-Джорджио назначается, как мы уже с ним предварительно решили, корвет-капитан Умберто Сантароне.

Произнося это свое «как мы уже… предварительно решили», командующий явно блефовал. С Умберто он этот вопрос не обсуждал и мнением его по поводу предстоящего назначения не интересовался. Но таковым уж был стиль решения кадровых вопросов контр-адмирала.

Едва Сантароне, как водится, поблагодарил за оказанную честь, как все боевые пловцы одобрительно загудели. Медлительный, чуждающийся каких бы то ни было хозяйственных забот, Ленарт был явно не тем комендантом, который способен по-настоящему возродить базу. Другое дело – любимчик Черного Князя Сантароне, который, собственно, и собрал их здесь.

– Как быть с остальными пятью «морскими дьяволами», – тут же стал оправдывать их надежды корвет-капитан, – Винченцо Гардини, Витторио Абруццо, – принялся он перечислять, исходя из того, как пловцы сидели за столом, – фон Гертен, фон Штаубе, Ливио Конченцо?

– Распределите их между школой, собственно базой и охранной ротой, которая во главе с обер-лейтенантом Элио Фернадо подчиняется теперь лично вам. Рапорт о назначениях подать мне сегодня же, до моего отбытия.

– Есть подать до отбытия, господин контр-адмирал, – окончательно воспрянул духом Сантароне.

– Только мне бы как механику получить назначение на «свинарник», – робко подал голос Абруццо. – Да заполучить нескольких мастеровых помощников. Там сейчас будет много работы.

– О какой такой «свиноферме» идет речь? – воинственно набычился контр-адмирал, взглянув сначала на Ленарта, затем на Сантароне. И был крайне возмущен тем, что вслед за этими офицерами все боевые пловцы дружно рассмеялись.

– Дело в том, – все еще сквозь смех объяснил Умберто, – что свои управляемые торпеды боевые пловцы традиционно называют «свиноматками».

– Как?! Боевые управляемые торпеды – «свиноматками»?!

– Такова традиция, господин контр-адмирал. Вы же знаете, весь флот мира держится на традициях. А поскольку торпеды называют «свиноматками», то причальный ангар, в котором они сохраняются и в котором их ремонтируют, как-то сам собой превратился в «свинарник».

– Позволю себе напомнить, господин контр-адмирал и господа офицеры, – сказал механик Абруццо, – что название это прижилось еще со времен испытаний первых управляемых торпед.

– Вам известны подробности? – оживился Сантароне.

– По-моему, я даже причастен к ним. Дело в том, что, выйдя из строя, один из таких аппаратов начал уходить на дно, причем как раз в то время, когда им управлял Ферраро. Тот самый Луиджи Ферраро, ставший впоследствии знаменитым. Так вот, когда парню с трудом удалось выбраться из пилотской «кабины», он разозлился и назвал торпеду «свинским механизмом». Однако при этом очень жалел, что торпеда все-таки легла на дно, а когда ее достали с мелководья, оказалась неисправной. Вот тогда, чтобы утешить пилота, я как механик и пообещал ему: «Не волнуйся, Луиджи, максимум через сутки мы твою „свиноматку“ отремонтируем». С тех пор управляемые торпеды так и называют «свиноматки». Мне и в голову не пришло, что такое определение способно понравиться пилотам.

Умберто впервые слышал версию о появлении этого названия, поэтому выслушал её с большим интересом. Что же касается Солано, то он лишь болезненно поморщился, прикрыл свою седеющую плешину форменной фуражкой и, поднимаясь из-за стола, пригрозил:

– Чтобы впредь в моем присутствии никто не смел называть грозные боевые снаряды «свиноматками», а портовый ангар – «свинарником». Кстати, где он находится этот ваш… «свинарник»?

– В двухстах метрах отсюда, на восточном берегу бухты.

– Вот и ведите меня туда. Хочу взглянуть на эти ваши «свино…», тьфу ты, – осадил самого себя, – на управляемые торпеды и прочие штурмовые средства, в каком они теперь состоянии.

28

Январь 1949 года. Албания.

Военно-морская база во Влёре