Гневное небо Тавриды

Для шестерки «чаек» с Тендровской косы весь этот день слился в сплошную цепь смертельных схваток. Восстановить последовательность событий летчики не смогли бы и сообща.

…Вылетев в очередной раз на смену Спирову, Георгий стал ждать вражеских бомбардировщиков. Но появились одни «мессершмитты»: решили предварительно расчистить небо. Их было вчетверо больше, и они с ходу бросились на звено «чаек». Москаленко ничего иного не оставалось, как принять бой.

Кружась в смертной карусели, ведомый Георгия — Иван Кириченко — увидел, что в стороне, курсом на караван, идут два косяка по пятнадцать «юнкерсов» в каждом. Раций на «чайках» не было, Иван покачал крыльями. Занятый боем командир не заметил сигнала. Времени на его повторение не было, Кириченко один бросился на «юнкерсы». Григорий Гуриненко, также увидевший опасность, устремился на вторую группу бомбардировщиков.

Москаленко продолжал драться один. «Чайка» значительно уступала «мессеру» в скорости, зато была намного изворотливей. Москаленко ускользал из-под атак, заходившие с разных сторон фашисты рисковали всадить очередь друг в друга. Озлившись, один потерял терпение и тут же попал в прицел Георгия, задымил…

Кириченко, терзаясь тем, что пришлось бросить в бою командира, шел на «юнкерсы» прямо в лоб. Один маленький самолет — на целую мощную армаду. Шел бесстрашно, готовый тараном искупить свою «вину» перед другом. И ведущий фашист отвернул. Четкий, как на параде, строй стал расползаться, давая проход отчаянной маленькой «чайке». Иван поймал в прицел один отвернувший в сторону «юнкерс», ударил из всех четырех пулеметов. Бомбардировщик тяжко перевернулся через крыло, вспыхнул и головешкой упал в море. И случилось невероятное: разрозненные, потерявшие управление фашистские экипажи начали сбрасывать бомбы в море и уходить…

У Гуриненко получилось и еще проще. Оказавшись намного выше «юнкерсов», он спикировал на ведущего и сразу поджег его. Остальные, ничего не поняв, кинулись врассыпную…

Появилось звено Спирова. Николай понял по времени, что друзья связаны боем, не могут выйти из него. Он моментально отогнал «мессеров» и сбил один из удиравших бомбардировщиков…

Всего за этот день черноморскими истребителями было сбито семнадцать самолетов противника. Своих потеряно шесть. На долю шестерки тендровцев пришлось четыре сбитых. Потерь «чайки» не понесли.

Во второй половине октября летчики с косы Тендра штурмовали тылы врага. Уничтожили не один десяток автомашин, много гитлеровцев, направлявшихся к линии фронта. Передали немало ценных разведданных о передвижениях войск противника.

Оставлен был этот памятный кусочек советской земли шестеркой храбрых, когда враг завязал бои на подступах к Севастополю. С 30 октября для группы самолетов И-153 и И-15 посадочной площадкой стало Куликово поле, непосредственно вблизи города.

Севастополь отсюда — как на ладони. Сама площадка тоже как ладони — у немцев, с окружающих город высот.

Гитлеровцы бомбили поле, обстреливали из дальнобойных орудий. Летчики учились взлетать и садиться под разрывами. Из города прибыли комсомольцы, добровольно работали под огнем, оборудовали укрытия для машин и личного состава…

Георгий давно научился видеть землю. Именно так, как ящик с песком в тактическом классе. В Севастополе это понадобилось, как нигде.

Защитникам города особенно досаждала вражеская батарея, бившая из района Мекензиевых гор. Разведать ее позицию было поручено Москаленко. Георгию и его ведомому Михаилу Петрову понадобилось на это два вылета. В первом пришлось отбиваться от истребителей противника, во втором, длившемся менее часа, батарея была обнаружена по вспышкам выстрелов.

Командир полка полковник Юмашев, поблагодарив Москаленко, решил:

— Вам, старший лейтенант, и докончить дело. Поведете на цель группу штурмовиков с Херсонесского маяка.

Штурмовики шли под командованием Героя Советского Союза капитана Алексея Губрия. Москаленко с Петровым встретили их в воздухе, заняли место лидеров. На цель зашли с моря. Георгий подал сигнал Губрию, сам с Петровым отошел в сторону. «Илы» горкой устремились ввысь, скрылись под кромкой низкой облачности. Вынырнув над батареей, обрушили на нее бомбы. Еще заход. Снизу ударили «эрликоны», штурмовики не дрогнули. Спикировав, хлестнули по орудийным окопам реактивными снарядами, пушечно-пулеметным огнем…

За успешное выполнение важного боевого задания штурмовиков наградили орденами, Москаленко объявили благодарность.

Через несколько дней приказали обнаружить артиллерийскую позицию, с которой обстреливалась наша знаменитая 35-я береговая батарея. Орудия были найдены с первого вылета. Уничтожить решили огнем той же 35-й батареи. Корректировать его с воздуха поручили Москаленко. Полковник Юмашев направил его на инструктаж к артиллеристам.

Георгий блестяще справился и с этой, новой для него, задачей. Вражеская батарея была уничтожена с минимальным расходом боеприпасов.