Гнезда русской культуры (кружок и семья)

Товарищи Аксакова по ревизии – петербургский лев и аристократ Ф. Бюллер, Л. Блок – давно уже завели себе пассий, весело проводили время в гостях, в благородном собрании, обучая местных дам новому танцу – галопу Spehr-polka. Иван Сергеевич никуда не выезжал, что в конце концов обратило на себя внимание Гагарина. «Князь в шутку или серьезно советует мне развлечения, зная… что я не имею никакого предмета, меня занимающего, кроме службы». О стихах, о своих поэтических занятиях Аксаков сослуживцам не говорил.

Особенно тяжело становилось на душе в праздники, когда все откладывали в сторону привычные дела, ждали радостной перемены и необыкновенного. Иван Сергеевич ничего нового для себя не ждал. «26-е сентября, день моего рождения, прошло, как и все дни, за работой. Вы знаете, что для меня этот день всегда самый скучный и неприятный… Вот мне и совершеннолетие стукнуло».

Ивану Сергеевичу исполнился двадцать один год…

Однажды Ольга Семеновна выразила в письме опасения, не женился бы Иван раньше времени, без родительского одобрения и согласия. «О, будьте покойны, – поспешил уверить Иван Сергеевич, – я так же мало о ней (женитьбе. – Ю. М.) думаю, как богородский дьячок об австрийском императоре».

Но как ни гнал он от себя любое интимное переживание, сердце отзывалось на женскую красоту, и, скажем, проезжая по делам ревизии через Зацаревское селение, Иван Сергеевич не может отвести глаз от молодых татарок. «Красивое полукафтанье из турецкой или персидской узористой материи стройно обхватывало их стан, и вообще они очень недурны собою».

Приближался день окончания ревизии. Иван Сергеевич думает о том, какими будут его возвращение домой, встреча с родными. «Неужели Костя не сбрил бороды и не скинул зипуна?.. Надеюсь обнять Костю русским, в европейском костюме и без бороды».

В последние дни пребывания в Астрахани Аксаков сделал неприятное открытие: оказывается, товарищи его недолюбливают. Его энергия и добросовестность кололи глаза. Вот еще одна сторона ревизии: будешь относиться к делу слишком серьезно – вызовешь неприязнь и раздражение своих же сослуживцев.

В конце 1844 года Иван Сергеевич возвратился домой.

Всю зиму провел в Москве, исполняя прежнюю должность секретаря в Правительствующем Сенате. Летом следующего года живет в Абрамцеве, наслаждаясь спокойствием и тишиной нового семейного гнезда. Осенью опять отправляется в длительный вояж, на этот раз в Калугу, в качестве товарища председателя Калужской уголовной палаты.

Казалось, пребывание в Астрахани уже достаточно просветило молодого чиновника. «Я решительно убеждаюсь, что на службе можно приносить только две пользы: 1) отрицательную, т. е. не брать взятки, 2) частную, и то только тогда, когда позволишь себе нарушить закон», – писал Иван Сергеевич за несколько месяцев до отъезда в Калугу. Но несмотря на такое убеждение, он снова решил испытать судьбу.

В сентябре Аксаков прибыл на место. Калуга ему понравилась: «город большой, чистый, мощеный, здания есть прекрасные, виды чудесные». Особенно красивый вид открывался от собора и бульваров на Оку и Заречье. После астраханского зноя, жары, пыли приятно действовали умеренно теплый, освежающий воздух, чистота и опрятность. Но что касается порядков и нравов, то они во многом были такие же.

Об этом в первые же дни невольно напомнила Ивану Сергеевичу хозяйка, выразив восхищение выгодным местом своего квартиранта. «2500 рублей жалованья да еще по крайней мере десять тысяч доходу!» Аксаков спросил, что она разумеет под «доходами», и та «очень серьезно и наивно отвечала, что подарки, платы, словом, взятки». Аксаков сказал, что взяток не берет. Хозяйка не сдавалась: «Ну, так поживете здесь, привыкнете… Вот такой-то сколько берет!.. Вот А. Н. прежде тоже не брал, ну а теперь, может быть, и берет». Аксаков переменил разговор, так как спорить было бесполезно: хозяйка выражала общепринятое мнение.

На балу у губернатора Иван Сергеевич встречает лица, которые «за мошенничество и взятки преданы суду нашей уголовной палаты». Как ни в чем не бывало они играют в карты, сплетничают, лихо отплясывают. Хозяйка бала (бал был устроен в частном доме), полицмейстерша Катерина Ивановна, будучи еще городничихою в Малоярославце, самовольно учреждала налоги и собирала подати с населения, а теперь, когда мужа ее перевели в губернский город полицмейстером, она «вместо него управляет полицией».

А вот сцена как будто из «Ревизора»: «За ужином последовали тосты о здоровье и благополучии X., и X. обходил общество и благодарил, а тузы общества отвечают про себя ему бранью…». Совсем как Земляника или жена Коробкина, которые поздравляют городничего с выгодным замужеством дочери, а втайне желают ему: «Черт тебя побери!» и «Чтоб ты пропал!»

Глава двадцать первая «Простое сердце, ум свободный…»: Иван Аксаков и Смирнова-Россет

Но была у Ивана Аксакова в Калуге встреча, которую он ожидал с нетерпением, которая, он надеялся, скрасит тяготы и скуку провинциальной жизни.