Гнездо

— Вас не пугает, что наша учебная программа предусматривает претендентов с более основательной общеобразовательной подготовкой, чем та, которую вы получили в школе, где готовят космодромных техников? Вам придется оплачивать дополнительные консультации. А ещё много и напряженно работать, чтобы сравниться, скажем, с выпускниками городских гуманитарных школ.

— Я не боюсь трудностей, мэм. Я к ним привыкла.

— Что вы имеете в виду?

— Я из бедной семьи, мэм.

— Вас интересуют деньги?

— Да.

— Вы считаете деньги самой важной вещью в жизни?

— Нет, мэм, не считаю. Так считать было бы не мудро… Но девушке без денег не очень комфортно.

— Вы сами строите свой стиль?

— Нет, мэм, но я только что уволила своего стилиста.

— Даже так! — оценила шутку леди-три полоски, улыбнулась Осе и вдруг спросила:

— Вы сознательная лесбиянка?

— Извиняюсь?

— Мы, Анс, видели… фильмы с вашим участием. Вы понимаете, о чем идет речь. Там вы только с девушками.

— Там я только с одной девушкой, мэм. С одной-единственной. С той, которую я любила.

— Уж не любите?

— Мы поссорились, — сказала Оса и быстро добавила: — Мужчины мне тоже нравятся. И дигендеры.

— Вам нравятся дигендеры? — переспросила «две полоски».

— Разве они не люди? Среди них есть очень хорошие и нежные.

— А клоны?

— Они же озлобленные на весь мир, мэм. И почти все — опасные сектанты. Я, мэм, не нахожу общего языка с клонами.

— Вы конфликтный человек, Анс?

— Я не начинаю ссоры. Но ответить могу.

— В школе, когда узнали о вашем намерении вступить в Колледж имени Цао Цинли, вас начали позиционировать, как будущую работницу секс-индустрии. Этот оценочный вывод, по нашим подсчетам, тридцать восемь раз произносили в вашем присутствии. Вы ни разу не отрицали и не выдвинули аргументов, которые доказывали бы обратное. Можем ли мы предположить, что вы соглашались с такой оценкой вашего будущего специальности?

— Нет, мэм, не соглашалась, — Оса была поражена информированностью комиссии. «Они следили за мной в школе» — поняла она.

— Но вы только что сказали нам, что «умеете ответить». Почему же тогда в школе не отвечали?

— Я, мэм, сказала не «умею», а «могу» ответить. А могу быть выше всех примитивных и завистливых людей.

— То есть вас не затрагивает коллективное моральное осуждение?

— Нет — с вызовом заявила Оса. Впервые за последние часы она забыла о своем провинциальном виде.

— И вы готовы переступить через моральные догмы, если того требуют ваши профессиональные обязанности?

— Да.

— Как далеко вы можете отойти от общепринятых норм морали?

— Возможно, и далеко… Но, — Оса посмотрела на скептически искажённое лицо леди-две полоски, — есть некоторые вещи, мэм, которые я не буду делать никогда.

— Что именно?

— Отвечать обязательно? — напряглась Оса.

— Нет, не обязательно, — улыбнулась леди-три полоски и поставила новый вопрос: — Вы считаете себя девушкой с хорошей внешностью?

— В полной мере.

— Просто хорошей или очень хорошей?

— Очень красивой, мэм, — Оса втянула живот, бросила взгляд на зеркальную панель напротив и убедилась, что её прелести достаточно заметны сквозь ткань розового хитончика.

— Кто вам об этом сказал?

— Все говорят, мэм.

— А если мы вам скажем, что ваши внешние данные весьма посредственные? — ехидно сказала леди-две полоски.

— Тогда, может, вы мне скажете, мэм, каким таким чудом, имея посредственную внешность, мне удалось победить на вашем кастинге? — Оса презрительно сжала губы, мол: «На себя посмотри, обезьяна!»

— Вам нравится форма наших курсанток? — это уже спрашивала леди-три полоски.

— Очень. Классная форма, мэм. Она из шелка, правда?

— Да, из натурального земного шелка. Это давняя традиция в нашем колледже, и в отрядах стюардов «Элмар Астролайник».

— Круто!

— Смотрите, Анс, она там — «три полоски» показала на столик в углу комнаты, — курсантская форма Колледжа имени Цао Цинли, подобранная под ваши параметры. — Вы бы хотели её примерить?

— Да, мэм, — Оса была искренней.

— Прошу.

— Можно? Так, прямо сейчас?

— Да.

— Снимать это всё? — Оса бросила прощальный взгляд на свои лохмотья. В нём не было печали.

— Конечно.

— Как скажете, мэм, — бывшая подружка Пелы Махонико отправила в сторону леди-три полоски самую соблазнительную из своих улыбок, сбросила с себя одежду и направилась к столику.

— А вы не стесняетесь ходить тут перед нами голой? — спросила «две-полоски».

— Чего стесняться? Вы же меня всю видели, мэм, в фильме, — Оса едва не заплакала от счастья, когда почувствовала в своих руках холодную шёлковую ткань курсантской формы. — Я не стыжусь своего тела, я стыжусь быть неудачницей.

— Такие, как вы, Анс, редко бывают неудачниками, — услышала она за спиной мужской голос.

Полуобнаженная Оса оглянулась и увидела мужчину в сером костюме с золотым бейджиком. Девушка не поняла, как он вошел в комнату «Н». Новый персонаж приемной комедии оценивающе смотрел на претендентку.