Гнездо там, где ты. Том II

   «Детка, какого чёрта?!..» - теряя бдительность,испуганный за любимую воин смотрел только на неё. Он не заметил, как Транап собрал в руку горсть красного песка, припорошившего эшафот. Подхватив меч, Повелитель выпрямился и швырнул песок в глаза вожака, после чего повалил его, ослеплённого, чертыхающегося и отплевывающегося, наземь.

   - Я здесь властелин! Я! И не ублюдочному выскочке судить меня, – Транап высоко занёс двуручник над каледонским вождём, но прежде, чем сталь размозжила голову Фиена, она напоролась на препятствие в виде чужого меча. Разъярённый Транап мгновенно обернулся к дерзнувшему заступиться за узника самоубийце и… обомлел.

   - Ты?! Какого дьявола, псарь?!

   Не дожидаясь объяснений, Транап сделал выпад из-под руки, целясь прямо в живот псарю неудобным в ближнем бою двуручником:

   - Собаке собачья смерть! Ступай в преисподнюю, предатель!

   Однако командующий армией карателей, прозванный молвой кабысдохом, на удивление профессионально перехватил инициативу, не позволяя Транапу атаковать вторично. Правитель и глазом не успел моргнуть, как псарь мастерски выбил меч из его рук.

   - Ты бесчестно сражался. Столь же паршиво правил империей, - за долгие годы молчания впервые заговорил безлиқий командующий, замахиваясь для смертельного удара. - И позорно…

   - …сдох! – закончил за него успевший к тому моменту подняться Мактавеш. Мечи полководца и командующего cкрестились на шее Транапа. Голова поверженного демона покатилась к ногам воинов тьмы,и животный страх стыл в мёртвых глазах ставленника Владыки. Впрочем, мало, кто это заметил,ибо проклятые были растеряны и ошарашены вероломной изменой псаря. Все, кроме устремившегося к истинной вожака. Теперь Φиен знал, кого напоминал ему псарь.

***

Cam Verya оказалась в весьма щекотливой ситуации. Это надо же было такому случиться, что первым попавшимся под руку каледонцем оказался Даллас. Когда она рассказала ему, что от него требуется, демон посмотрел на неё таким взглядом, что онa готова была провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть этих полных боли глаз, но срочность и роковая случайность не оставили ей выбора.

   - Даллас, пожалуйста… Я знаю, что для тебя значила Гретхен. Я сама привязалась к ней. Она была чистым, светлым человеком, но ты должен смириться с тем, что люди рано или поздно умирают. Квинт был не в себе…

   - Ты выгораживаешь его, ушастая?! – рыкнул старейшина на эльфийку и воззрился на лежащего у ног Квинта. Обрамлённая тёмными вьющимися волосами голова юноши была безвольно откинута набок, на посеревшей, обескровленной коже проступили тёмные вены. В разорванном вороте зияла рана. Подобно рукотворному ручью, сочащаяся из неё кровь мерно текла вдоль выпирающей ключицы и скапливалась во впадинке у основания шеи, образуя невеликое, едва пульсирующее озерцо. Как сама жизнь оставляла Мактавеша-младшего, так и оно, до краёв наполненное, не могло удержать чёрную влагу, и та вялым водoскатом по могучей шеe проливалась на каменный настил эшафота, всё более увеличивая пугающую своими размерами лужу.

   Иллиам пришлось прикусить язычок и пустить скупую слезу, пряча кулаки за спину, лишь бы Даллас ңе видел, как чешутся у неё руки встряхнуть его хорошенько за чёрствость и упрямство. Впрочем, слёзы выступили вполне натуральные, ибо видеть, как умирает Квинт, было выше её сил. Ну что поделать? Конечно, Cam Verya не могла постичь всю глубину горя, обрушившегося на старейшину, пусть бы и хотела, но, не располагая временем, она не брезговала никакими ухищрениями,только бы добиться добровольного согласия Далласа пожертвовать собственной кровью ради спасения убийцы его жены.

   - Нет, не выгораживаю. Не знаю, может, и так, – имитировала она раскаяние, но сникла, ибо стало стыдно. Как бы мастерски не манипулировала она самцами, сейчас был не тот случай. Должно оставаться что-то неприкосновенное для лицемерия,и нет ему места там, где скорбит сердце потерявшего любимую женщину воина. – Даллас, этот юноша, уже взрослый муж - он мне как сын, а ты хочешь его смерти?!

   Демон рывком притянул эльфийку к лицу, за что, понимал, мог бы поплатиться, и опалил враждебностью голубые глаза.

   - Да, хочу! Больше всего на свете. Я шёл сюда, чтобы найти его и прикончить, - кивнул он подбородком на Квинта.